Автор |
Тема: Морвен. Прогулка на Брокен и обратно (Прочитано 4549 раз) |
|
Альвдис Н. Рутиэн
Гость
|
http://www.livejournal.com/users/morwen_russe/79485.html
Брокен, часть первая.
Прогулка на якобы Лысую гору Брокен и обратно.
Началась вся эта история с загадочного, но сильного нежелания туда ехать. Нежелание было преодолено, чему я радуюсь до сих пор. В конце концов, взойти на классическую Лысую гору европейских легенд – нет, это упускать было нельзя.
Первым впечатлением стал городок Гослар, где мы остановились и куда прибыли уже поздно и в темноте. К хостелу пришлось идти через весь центр – старый и в темноте очень живописный и таинственный. Людей очень мало, зато много освещенных окошек в маленьких домах и многоярусных теремах с резными и рисованными узорами, которые здесь оказались вместо того типа фахверков, которые уже встречались на западе Германии и казались даже привычными.
Здесь глаз радовали уходившие в темноту резные балкончики, мезонинчики, полуколонночки, а также невмерной высоты крыши. Я впервые увидела крышу, превышавшую по высоте свой дом – трехэтажный, между прочим!! Вдобавок мы там заблудились в узких улочках, и вволю наплутались.
Хостел отыскался на холме, или даже скорее на плече первой горы, и тоже располагался в старом тереме. В чем оказались свои плюсы – красивый завтрачный зал ( обедами тут не кормят) с потолком в резных старинных балках… и свои минусы – удобства в коридоре, душа нет. Ну опа.
И стартовали мы с утра в сторону Брокена, исполненные намерения покорить сию вершину своими силами. Тем более, что впервые за всю неделю погода соизволила исправиться.
Август, надо сказать, в противоположность московскому, здесь вышел довольно противный… мокрый, влажный и прохладный. Это еще ничего, мерзкая морось лучше, чем потоп…
Это был первый, не то второй солнечный день во всем регионе, было еще прохладно – самая лучшая погода для задуманного. Мы доехали до соседнего, совсем маленького городка Бад-Харцбург и вышли пешком от вокзала.
Городок и стал первый сюрпризом, точнее – его главная улица. Она была НАСТОЯЩАЯ! Настоящая, правильная ЗЕЛЕНАЯ улица, с большими старыми каштанами в два ряда!! С широкими тротуарами! После вызывающей клаустрофобию тесноты большинства городов, где озеленять улицы предпочитают в кадках и подоконничных корытах, это было восхитительно! А современные теремки по обе стороны этой чудесной улицы создали у меня неистребимое ощущение Дачности. Именно современные, но почти все – с глубокими лоджиями, прикрытыми частично узорными деревянными решетками. И столбики у балконов узорные…
На выходе из городка нам попался первый объект для гона. Стрелочка с надписью «Сказочный лес» указывала в сторону ближайшего склона. Стрелочку украшала рельефная группа, представляющая Волка и Красную Шапочку. Красная Шапочка зловеще скалила зубы и хватала Волка за шкирку, размахивая зажатой в другой руке корзинкой. Было очевидно, что она собирается немедленно осчастливить его пирожками. С капустой и яблоками. Не слушая возражений. Он не отвертится!!
Отсюда, собственно, начался наш подъем. Еще не на Брокен, ни в коем случае.
Вся эта местность называется Харц, и представляет собой внезапно выпирающий из почти плоской равнины массив покрытых лесом гор. Равнина еще и почти вся распахана, что усиливает контраст. Причем эта, первая, группа – едва ли не самая высокая. Другие массивы среднегерманской возвышенности, такие, как Эйфель и Арденны, например - гораздо ниже.
Это забавная особенность европейских гор – они могут внезапно подниматься посреди почти плоской местности. Ярчайшую иллюстрацию к этому мы видели по дороге: вздыбленный посреди плоскости узкий крутосклонный извивающийся хребет, щетинящийся лесом, и разорванный в одном месте рекой (Porta Westfalica – Вестфальские ворота). Может быть, объясняется тем, что эти равнины покрывало море, которое расширило долины и сгладило неровности… Разумеется, горы невысокие, высота исчисляется сотнями метров. А высочайший Брокен достигает 1142 метров над уровнем моря, при высоте равнины в этом месте в 200. К нему зелеными ступенями поднимаются прочие горы Харца. Большая их часть сейчас – национальный парк, точнее, два. А до недавнего времени здесь проходила граница между ГДР и ФРГ.
Горы – вытянутые, округлые, плавных очертаний.. Собственно, по происхождению Брокен – родня Медведь-горе, такой же несостоявшийся вулкан. И прочие, конечно.
По горам и лесам извиваются аккуратные тропинки. Поскольку – национальный парк, сходить с них не рекомендуют соответствующие вывески. Лес частью лиственный, частью еловый, и захламлен стволами упавших деревьев преизрядно. У меня возникло подозрение, что не чистят его специально – чтоб у туристов меньше соблазнов было в него лезть.
Хотя европейский лес – он как-то коварнее нашего. В нем обитает на порядок больше всяческих колючих ползучек. Они как стелятся по земле, так и стволы обвивают – климат влажный, зима мягкая… и колются! Здесь пройти труднее, чем у нас! После одного забега по лесу, еще в прошлый визит, я долго отцепляла агрессоров от ботинок и изучала оставленные ими царапины на обувной шкуре. Мда… у меня на собственной таких не было, ни на Урале, ни в Подмосковье…
Проходя здесь, и глядя на папоротники вдоль дороги, я подумала о колючках, которыми бурно вооружились всякие там покрытосеменные для защиты от ужасных травоядных. И которями, на счастье пешехода, пренебрегают эти почтенные папоротники. Я бы даже сказала – не унижаются до них. А на вопрос, почему, они, вероятно, высокомерно бы отозвались: «Динозавров уже пережили – и вас переживем»…
После первого участка пути, по лиственному лесу мимо извивающихся мелких речушек и ручьев, мы вышли на какую-то вершину. Ну, по плавной округлости это напоминало не вершину, а нашу холмистую равнину, и дорога, протянувшаяся куда-то вдоль нее, была издевательски плоской. Еще там нашелся ресторанчик. Куда уж без этого в европейских лесах… Аккуратные бревенчатые мостики через речки, дороги частью асфальтированы, другой частью – просыпаны гравием. Так что идти по Харцу – отнюдь не риск и не спортивный подвиг, а прогулка.
Здесь открылись первые виды – на склоны соседних гор, в щетине елей. Ели, наверное, в большинстве все же посажены. Редкое здесь зрелище - нетронутые, некошеные дикие луга в серебристых и желтоватых метелках… Затем случился первый обрыв. Конечно же, оборудованный смотровой площадкой со скамеечками. Но нам скамеечки не указ, я, конечно, полезла смотреть со скального выступа, что гораздо интереснее. Собственно, еще один вид на щетинистые увалы и на хоррроший такой обрыв вниз. В елях. Порядка сотни с лишним метром прерывистого полета. В солнечных пятнах, рыжий от опавших игл…
Еловая колоннада стала следующим украшением пути. Еще нашу тропу украшали ежевика и малина. Дикие, в мелких зреющих ягодах. Наверное, дисциплинированные немцы их не трогают. А я не удержалась…
Потом дорога вывела к водохранилищу. Обалденно красивому, восхитительному, солнечному… Чистому. Плотина была построена как раз в войну. А после – точнехонько по ней прошел раздел на западные и восточные земли. Табличка на бетонном кубике в центре плотины сообщает о сложностях, которые возникали при этом с эксплуатацией плотины – приходилось держать две группы специалистов, потому что на вторую половину чужую группу упорно не пускали… Там до сих пор стоит пограничный столб. Один. В облупившейся черно-желто-красной полоске.
Уж не знаю, как они при этом водохранилище делили…
Что характерно, Брокен при этом был отнесен к восточным землям!
На сходе с плотины табличка информирует, что вода в водохранилище – чистейшая, природно фильтрованная, питьевая, поставляется во все окрестные и некоторые крупные города, потому не мусорить и не купаться. А вот запрета пить не было, поэтому, пройдя чуть дальше, мы спустились к воде и напились. Вода здесь – торфяная, теплого коричневого цвета. Вкусная..
Дальше дорога проходила по берегу водохранилища, и продемонстрировала нам изумительные виды на сверкающее озеро, купол Брокена и плавно уходящие в воду склоны гор.
Что ж, отсюда уже было видно, тчо в буквальном смысле слова лысым Брокен быть давно перестал. Купол украшала игла башни ретранслятора и некие строения. В советские времена на его вершине располагался пограничный наблюдательный пост. Не считая метеоцентра, который там был основан еще раньше. Не считая… а вот об этом позже.
Здесь стали попадаться люди. Почему-то все - встречные. Часто – на велосипедах. Учитывая, что дорога в этом месте вся в паутине еловых корней – а куда им еще деться, тут несколько сантиметров земли по сплошном камням! – велосипедисты нередко выглядели задолбанными и громко ругали дорогу. По-немецки. Еще большинство встречных с нами здоровалось. Приятно.
А лес тут и впрямь труднопроходимый. Ели посажены – наверняка посажены, хоть и нигде не написано – очень плотно, их нижние сухие ветви торчат частым гребнем, упавшие стволы перекрывают дорогу любому желающему сунуться вглубь, а вдобавок, склоны тут неровные, корни и камни выпирают над тонким слоем земли и бурых игл… Зато вдоль дорожек – восхитительная колоннада огромных сильных деревьев.
После ельника сухого начался ельник влажный – на более плоском месте. Здесь между камней и корней то и дело сочилась вода, похоже, земля и игольная подушка пропитались ею, как губка, под сомкнутым еловым пологом всегда прохладно и сыро… тоненькие ручейки булькали по обе стороны дорожки, поресекали ее пятнами сырости или уходили под, в том числе в дренажные трубы, пролоденные под ней в некотором количестве. И убегали в озеро. Весь путь через этот лес сопровождался этим веселым бульканьем. Иногда оно составляло единственный звук. Потом его нарушали или наши шаги, или шаги и голоса очередной встречной группы. Некоторые шагали на удивление деловито, поглощенные намерением дойти до цели и не обращая никакого внимания на эту красоту. Будто каждую неделю так ходят, для моциона. Пфе!
|
|
 Зарегистрирован |
|
|
|
Альвдис Н. Рутиэн
Гость
|
Брокен, часть вторая
***
На выходе из ельника повстречались развалины какого-то каменного домишки, все еще огороженные. Видимо, чтоб не растащили на камушки священную частную собственность. Они большие любители на камушки растаскивать…
Это я не со зла. Просто именно о немцах я знаю больше всего, так уж случилось. Причем не только об их немецких подвигах… В ноябре-декабре прошлого года, в первую свою поездку, я писала в ЖЖ про римский город Августа Треверорум, ныне Трир, где в 18 веке бережливые немцы интенсивно разбирали на оживившееся строительство уцелевшие в городе римские бани, в том числе императорские. Ядом тогда, сдается мне, был забрызган весь экран.
И ведь я понимаю умом, почему люди такое делают… а все равно бешусь и взвиваюсь. Видимо, сие есть еще одно проявление природного моего консерватизма, настоянного на наивном убеждении советского детства: старое есть музейная ценность, его надо беречь и всем показывать, чтобы знали. Какое оно было.
В подвигах бережливых немцев числится попытка разобрать в период освоения Крыма Россией в 18 веке Судакскую генуэзскую крепость. На строительство своих домов в Судаке (если кто не в курсе – там была небольшая колония русских немцев). Несомненно, решили, что нечего такой груде камня зря пропадать… Немцы успели разобрать один не то два пролета стены, после чего их строительный пыл успешно притормозил русский гарнизон, разместившийся в крепости. За что ему преогромное спасибо скажет всякий, видевший красоту золотых судакских башен на пронзительной синеве крымского неба.
Даже в менее отчищенном виде Судакская крепость прекрасна, но дела до того им не было.. Впрочем, о чем это я, я ведь про Харц? Да, а в городке Гослар моя коллекция образцов немецкой бережности пополнилась… об этом на своем месте.
Собственно, вскоре после помянутых развалин, стоявших, кстати, на великолепном пушистом лугу с кузнечиками, наша гравийная дорожка пересеклась с бетонкой, на которую мы и свернули. Бетонка после небольшой ложбины уверенно повела вверх, и с нее, фактически, началось восхождение непосредственно на Брокен.
Бетонка сия, будучи «нашей», советского времени, была проложена на пограничный пост, к вершине, и являет собой образец реализации русской идеи педантичными немецкими строителями. Я бы даже сказала – осмысления этой идеи, прямо в процессе работы.  В ней используются довольно узкие, длинные плиты, которые вначале были проложены двумя «колеями», но на подъеме их стали укладывать поперек, для плотности и устойчивости покрытия. Все аккуратно, плотно пригнано, нигде не вздыблено, идти весьма удобно.
На плитах греются бабочки и кузнечики. И те и другие какие-то очень мелкие. Что интересно – бабочки же, вроде, обыкновенные «медведицы», но у нас они раза в два-три больше… Еще сквозь них местами просачивается вода из очередных ручейков.
По сторонам стояли все те же ели, но уже ростом пониже, а вдоль дороги начали возникать выплывающие из травы или из-под ветвей темные валуны. Это не граниты, а какая-то другая схоже-зернистая порода, серая – диабаз, что ли?? Забыла… Пройти где-либо, кроме дороги, довольно сложно, даже просто по траве: она прикрывает камни тонким слоем, оставляя невидимые коварные щели. Где частенько булькает вода. Ну а ели просто на камнях сидят, обнимая нижними ветками, пробираться под них – только на четвереньках при острой необходимости…
Нет, действительно, какая влажная местность! Я незадолго до того еще удивлялась – откуда в озере такая торфяная вода? И теперь увидела своими глазами – отсюда, где мы идем. И ниже. И выше. Камень плотный, воду не пропустит, дерн тонкий, не впитает, ели всю не выпьют, даже если обопьются вдрызг. Ну не встречала лично я еще болот в горах, вот и удивлялась. Ровный лоскуток пространства – и оно, болотце торфяное, размером в три простыни. С края мохнатого дерна в уже бегущий ручей падают новые коричневые капли…
Пока я смотрела под ноги себе и елям, мы все поднимались, и начали открываться панорамы. Сперва мелькнула только часть, между какой-то скалисной макушкой и елями, но мы остановились поглядеть. За горами вдруг все резко стало плоским-плоским, с маленькими зелеными кочками, и расчерченным на рыже-бежевые квадратики полей и участков до самого горизонта.
Хотя утром воздух был прозрачный, сейчас на горизонте уже скапливалась легкая дымка. Надо сказать, что дымка здесь, как подтверждает Славка, практически всегда. Еще вчера были дожди, воздух вроде бы промылся, насколько здесь вообще возможно – и за сутки уже скопилась новая. Несмотря на чистое небо и упругие белые клочья, по нему разбросанные, которые ну просто обязаны означать прозрачность воздуха. Вот такая загазованная Европа… И это при всех драконовских требованиях к автомобилестроителям и при выведенных или остановленных тяжелых и грязных производствах. (А какие есть – опутаны постановлениями и очистителями). Так что драконовские меры трижды оправданы, и я только с ужасом представляю, как же они жили раньше, точнее – чем дышали.
(Ну, в Москве у нас сейчас ничуть не лучше. Но в основном в ней…)
Тьфу, ну куда меня опять заносит?? По дороге гнала, здесь пустилась в отступления…
Хотя почему отступления? Поднимаясь все выше, мы видели все новые панорамы, открывались не только дальние дали, но и пройденная нами часть Харца, а также уходящая на юг его дальняя часть… И, что интересно, вдали над Харцем был воздух прозрачный и чистый…
Ели вдоль дороги делались все ниже, обзаводились мрачными кривыми мертвыми ветвями, серыми и вывернутыми, как кости. А вскоре даже и вовсе пошел частокол стойких мертвых деревьев… Здесь начиналась верхняя часть горы, которую затрагивают зимние бури. А зимой наверху страшно: эта часть открыта абсолютно всем ветрам, до нее беспрепятственно долетает прямо с Атлантики, хорошенько разогнавшись над остальной европой. Мы уже шли выше, чем поднимались Эйфель и Арденны на западе (там не больше шестисот метров). Кстати, по статистике, облачных дней на Брокене в году – 306…
А мертвые серые скелеты прикрывают собой от ветра остальной массив. Зимой их залепляет мокрым снегом, они обледеневают сверху донизу, превращаясь в причудливые и зловещие фигуры, подобные склоненным, ссутуленным ведьмам. Остальные живут под этим прикрытием. А еще крошечные светлые елочки оптимистически пушатся на обочинах – они маленькие, им пока не страшно. Некоторые высотой с ладонь, а уже по форме совершенно правильны и умилительны.
Интересно – ели всегда и упорно прямые при всех ветрах. Раньше как-то не замечала. Те, у которые обломаны вершины, устремляют к небу ближайшую боковую ветку и вновь так растут. А сосны обычно ведут себя иначе – перекручиваются, стелятся, принимают всякие причудливые формы… Сосновые лесок, который мы видели в свое время на верхних уступах Демерджи, где дуют непрекращающиеся мощные северные ветра – высотой с человеческий рост, и весь извернуто гнется к югу. А эти стоят.
Небольшое отвлечение – мощная валунная скала выперла из земли справа от дороги. Поскольку при виде всех этих соблазнительных камней у меня давно чесались руки (и ноги), я тут же бросила сумку на обочину и помчалась туда. С наслаждением пропрыгала и пролезла через всю группу камней на самую верхушку, чем ввергла в удивление какую-то немецкую чету, обалдело смотревшую на мои прыжки и лазания. А мне эти камни радостно напомнили уральскую Соколиную горку на Романе Плаща со Шпагой. Так что я быстренько оказалась на макушке, и даже огорчилась, что подъем так быстро закончился – конечности даже не устали! Ох, какой оттуда открылся вид… в том числе и на огромный, равномерно идущий вниз наш склон, усеянный группками елей, цепляющихся за валуны! Сверху это было как-то особо отчетливо видно – какая тонкая, в разрывах, в кружеве, шкурка земли, как мощно выпирают несокрушимые земные кости… Для сходства прямо передо мной, превышая высоту скалы, откуда-то снизу торчало несколько серых скелетов елей. Дальше среди зеленых увалов лежало знакомое озеро, и даже виднелся городок, из которого мы вышли. Как-то уж очень далеко он оказался! Ну а за ним уползали в дымку все те же цветные лоскуты и зеленые кляксы на плоскости. Только количество видимых городков увеличилось. Справа обнаружился выглядывающий из-за очередного увала городок Вернигероде, находившийся раньше на восточногерманской территории, и получивший на память от ГДР кварталы пятиэтажек. Жаль, что увидеть их не получилось, мне было любопытно…
Как гласила карта, камни, на которые я так лихо взмыла, гордо именуются «скала Бисмарка»! Все-то у них тут окультурено и поименовано. (Чуть не написала «обозвано»). Кстати, с них можно было прекрасно спуститься (и подняться, соответственно!) по высеченным вокруг обратной стороны ступенькам! То-то немцы так удивлялись… А по ступенькам неинтересно!!!
В обратном направлении уже была видна вершина, холм перед ней, этакое плечо горы, именуемое Малым Брокеном, извивающаяся дорога и ватага велосипедистов на ней. Они столпились на очередном повороте и съезжали вниз по одному. Вскоре им предстояло трястись на еловых корнях…
Следующий наш привал случился в неожиданном месте: в черничнике!!! Валунная полянка поросла черникой вся, мелкие спелые ягоды так в руки и просились… Не то, чтобы ее много было, но я не удержалась и улезла с дороги попастись. Сюр! В сердце урбанизированной Германии, в национальном парке, пастись в черничнике – единственный раз в этом году!! Несколько кустов мы очистили, а потом платочком стерли следы преступления с губ, чтобы не вызывать удивления встречной публики. Которая чернику-то ест, но в основном, в йогуртах и джемах, а о том, что она там растет, могут вообще не знать.
В этом месте нас догнали единственные люди, как и мы, направлявшиеся снизу вверх – спортивная пожилая пара. По-моему, они видели, как мы из черничника вылезли, но от комментариев воздержались.
(В отличие от другой, очень правильной пожилой пары, на завтраке в хостеле. Эти, услышав иностранную речь, внимательно за нами наблюдали, явно выжидая, какую мы ошибку допустим. И нашли – слегка просыпав сахар, мы его со стола не вытерли. Любители «орднунга» с удовлетворением указали нам на упущение и пронаблюдали за его исправлением. Забавный такой типаж борцов за правильность и порядок вокруг себя…)
Вообще наше восхождение проходило по принципу «марш-бросок – отдых». А вот эта пара, похоже, шла более равномерно и аккуратно, двигались они так размеренно – даже посмотреть приятно. Мы-то их, конечно, обогнали, но тут хвастаться будем, когда в их возрасте повторим свои нынешние подвиги.
Вскоре мы поднялись на помянутый Малый Брокен, такое плечо горы, протянувшееся вперед плоскостью на триста метров, не меньше, на котором оказалось – конечно, болото. Самое высокое болото в этой местности… А может, и не самое. Но уж точно самое большое. Вершина была прекрасно видна, как и все, что на ней было и творилось.
Так вот, с некоторой грустью сообщаю, что Лысая гора быть таковой перестала давно. На ней – огромная красно-бело-полосатая вертикаль теле- и прочего -ретранслятора, построенная еще в ГДР-овские времена и дизайном напоминающая космическую ракету, причем из советских фильмов о космосе. Она стоит на треноге, которую венчают три огромных диска, а уже над ними подымается ступенчато сужающаяся полосатая труба. Рядом с ней – основательное четырехгранное башнеобразное здание, чуть дальше – еще одно подобное, цвета старого дерева (оно и обшито досками).
А еще… на вершину Лысой горы проложена, вы не поверите, железнодорожная ветка. Причем ей больше ста лет, это узкоколейка рубежа 19-20 веков, и по ней до сих пор ходит тщательно отреставрированный паровоз со старинными вагончиками. С настоящими открытыми площадками и переходом между ними по мостику с перильцами. Она обвивает вершину дважды, а затем спускается, петляя между отрогами Брокена и по ущельям, к Вернигероде. Именно поэтому столько народу топало нам навстречу – они просто доезжали до вершины поездом, любовались видами и отправлялись вниз, на прогулку. Или съезжали на велосипедах.
И я им посочувствовала. Подниматься на гору – это совершенно другое чувство… и усилия. Гораздо интереснее, когда мир раскрывается перед тобой, а не прячется последовательно.
На Малом Брокене нас впервые догнал здешний ветер. До того мы быил прикрыты самим телом горы, да и день выдался очень спокойный. Здесь я надела кофту и окончательно влезла в куртку. Спускающийся же народ и вовсе был одет довольно тепло. Ну так и у Славки в сумке ехали два самых теплых наших свитера – для страховки. Шутить не стоило: при облачной сырости и ветре тут и летом бывает по плюс пять… А то, что страховка не понадобилась – только к лучшему. Перед нами проехал с настоящим паровозным свистом и дымом поезд и исчез в повороте, мы перешли ветку и оказались на вершинной части.
Здесь еще один плакат напоминал – охраняемая зона, ходить исключительно по дорожкам. Для верности дорожки ограждались деревянными перилами. Вершина представляет собой альпийский луг – действительно, такую травнопушистую лысину, окруженную кольцом приземистых, покалеченных елок. То, что осталось от луга – не так уж мало – охраняется с целью защиты растений. И они, пожалуй, правы… потому что ТАКИЕ СТАДА, которые там бегают, вытоптали бы тонкий слой жизни НАПРОЧЬ! И очень быстро.
Строений оказалось еще больше, чем было видно снизу, но они сосредотачивались в двух местах – у самой «макушки» и возле конечной станции узкоколейки. Да еще торчала одиноко вторая башня. Это весьма почтенное и полезное здание, здешняя метеобашня, и она где-то одного возраста с железной дорогой.
Итак, мы вышли к самой высокой точке Брокена, отмеченной грудой валунов с табличкой. Груду облепили беспрестанно фотографирующиеся туристы, толпы слонялись вокруг, чуть не толкаясь – вот где шабаш-то! Дом-башня рядом с ретранслятором был построен для погранзаставы, а сейчас в нем, вот так так – гостиница!!! А еще ресторан. А рядом еще музей Брокена – в еще одном строении, невысоком и полускрытом стеклянной новой пристройкой-холлом.
Жуть мохнатая!!! Цивилизованная жуть!
Виды оттуда открывались восхитительные. При хорошей прозрачности воздуха видимость – около 200 километров, но эту прозрачность еще поймать надо! Должно быть, только сразу после мощного большого дождя. Потому что с того момента, как мы впервые увидели эти дали со склона, дымка еще уплотнилась и завесила горизонт. В южную сторону, куда вытянулся на сотню километров горный Харц, было видно заметно лучше: леса и горный стекающий воздух сдерживали дымку, не пускали дальше первых склонов…
А если сесть на ограждение центральной площадки лицом к лугам, можно представить, что это совершенно дикое место, и нет никого постороннего до самого горизонта на этих лугах… Ага, и уши заткнуть. Луг пушистый, в серебристых метелочках, а над ним – летящие облака причудливых форм и меняющиеся на глазах. Облака громоздились довольно пухлые, кучеватые и низкие, казалось, что полосатая игла сейчас зацепит их за пузико, оторвет клок шерсти, и он останется висеть там, покачиваясь и тая.
На площадке перед гостиницей (которая, вроде бы, бывшая казарма пограничников), стоит будочка, сложенная из кусков здешнего камня. С широким входом, одной створкой от дверей, дощатой старой крышей и табличкой. Гласящей, что это – первый приют для посетителей вершины, и был он построен аж в конце 18 века!!! Другая табличка, с каменным рельефным профилем, сообщает, что сюда поднимался Гете. Этот Гете обегал пол-Европы, он и на Этну забирался! Вот они, истоки европейского туризма, неразрывно связанные с литературой романтизма! ))))
|
|
Зарегистрирован |
|
|
|
Альвдис Н. Рутиэн
Гость
|
(вторая часть была отсюда: http://www.livejournal.com/users/morwen_russe/80486.html)
а вот третья:
http://www.livejournal.com/users/morwen_russe/80685.html
Брокен, часть третья
Что интересно, на Славкиной карте Харца по другую сторону Брокена, в западной части Харца, обозначено «болото Гете». Мы посмеялись и пришли к выводу, что это – последняя надежда графомана: утопившись от отчаяния в болоте Гете, он хоть таким образом становился сопричастен искусству…
Мы обошли вершину по дорожкам, посмотрели на обнажения с другой стороны лысины, которым дали звучные названия Дьявольский трон и Ведьмин алтарь. Это две груды камней рядом, ничего мистического в них нет, а еще они прекрасно видны с заставы.
Интересно, как это ведьмы и прочие должны были собираться здесь во времена ГДР – в режимной пограничной зоне? Я очень ярко представила себе такие картины: немец-пограничник виновато сообщает русскому начальству – вот, мол, собираются каждый год, традиция у них… На что начальник заставы возмущенно орет – нашли где собираться, в режимной зоне, больше места нет?? В одном Киеве этих Лысых гор штук пять!! (Кстати, на карте только города Киева и впрямь пара есть, и еще в окрестностях!)
После чего начальник заставы - вторая картинка – хватает первое, что под руку попало, например, швабру, и мчится разгонять визитеров. С криками – «Где разрешение министра на культмассовое мероприятие в режимной зоне?? Где пропуск горисполкома партии ? Не допущу разврата на объекте!!» И лупит шваброй низколетящих ведьм, сбивая с курса.
Мда… А вроде, такая чудесная вершина, с удивительным видом, с красивыми камнями… хотя народное воображение – оно такое, ему только дай, одного здешнего ветра хватит, чтобы населить нечистью всю вершину.
Еще здесь когда-то был экспериментальный сад. После погранзаставы от него ничего не осталось (где-то очередная нашлепка рассказывала, что после ухода погранцов вершину пришлось чистить и приводить в порядок), а сейчас планируют восстановить и как-то экспериментировать с растениями дальше.
Это было выяснено уже около пяти, мы успели отдохнуть (точнее, посидеть), перекусить, и обходили место напоследок, перед спуском. Решили идти вниз пешком часть пути, и затем сесть на этот смешной антикварный поезд в местечке Ширке (название которого я все время забывала, перевирала то в Шульке, то в Шпульке, то в Шкурке. Вот и сейчас пришлось полезть в атлас). Как упустить возможность проехать на таком!
Да, через сто лет все в антиквариат превращается. А вообще, европейцы на такое горазды – они и в одну пещеру знаменитую проложили узкоколейку. После чего, конечно, от исходного пещерного мира, обитателей и микроклимата осталось не так уж много. Харц, по крайней мере, большой, от двух веток (вторая уходит на юг, к тамошним городкам), даже с паровозиками, вреда немного.
Что нам подтвердили перед уходом. В пять ушел предпоследний поезд, туристов стало резко меньше, и, когда мы проходили мимо платформы к дороге, перед нами пробежала лисица. Рыже-бурая, пятнами, как старая сиамская кошка. Нырнула в еловый лесок и пропала…
Порадововшись на нее, мы рванули вниз, потому что времени у нас в запасе – до отхода поезда из Ширке - оставалось меньше двух часов. Разумеется, мы шли другой уже дорогой, иначе не стоило и затевать это. И это даже не та дорога, которой Славка шел на Брокен в феврале. Тогда ему тоже колоссально повезло с погодой…
Хотя получалась, кроме прочего, и экономия: поезд этот, если ехать до вершины или с нее, недешев весьма. Что-то около 15 евро с пассажирского носа.
На этот раз мы спускались по асфальтированной дороге, почти шоссе. Правда, ездить тут разрешается только работникам национального парка и всего того, что понастроено на вершине. На том спасибо… Конечно, по сторонам быстренько начались ручейки и хлюпанье – стоило только завернуть за тот самый лесок с лисой. Харц дает начало просто бесчисленному количеству ручьев и мелких речек. Прямо губка.
Первый участок спуска мы бодренько протопали по шоссе, которое окружал знакомый еловый караул, с которой свернули на довольно крутой спуск – в то ущелье, по которому проходит железнодорожная ветка. И путь сей представлял наглядную картину – каким становится склон, когда его ногами тревожат.
Лысые камни. Округлые и угловатые, бугорчатой лентой убегающие вниз. Между ними кое-где журчит вода. Сбоку все в траве, из которой она вытекает и в которую впитывается обратно, а дорожка – это камни и утоптанная земля между ними. Огороженная теми же деревянными перилами. И местами проложен дощатый настил и ступеньки, потому что не больно-то удобно ковыряться по таким камням.
Но тут у меня в голове вновь зазвенело РПШ и Соколиная горка, где тропинка частью проходила по старому обвалу с вот такими же чудесными валунами, по которым носились днем и осторожно ковырялись ночью, и где так здорово переходили реку по камням… А вокруг – такой же восхитительно-солнечный каменистый склон, только там были сосны – высокие, прямые сосны, здешние ели почти такие же… Шесть часов подъема и еще час блуждания по куполу испарились из ног, как с горячей сковороды. Меня понесло. Брокенские камушки ложились под ноги сами – я шла вниз на хорошей скорости, чуть не пританцовывая, и временами казалось, что я стою на месте, а каменную мозаику услужливо подносит к моим ногам, как ленту транспортера, поворачивая в нужных местах. Я выпендривалась с наслаждением перед самой собой и не только. Тело радовалось безмерно. Промелькнула мимо экскурсия немецких школьников, топавших вниз со старательной аккуратностью…
Каменная лестница очень вовремя кончилась. Потому что потом ноги запинались на ровном месте, и весьма не исключено, что, продлись спуск в таком режиме, я бы куда-то больно влетела. Но в тот момент мне было жалко. Чувствовала себя не то ребенком, у которого игрушку отобрали, не то голодным, у которого увели тарелку в разгар обеда…
Славка за мной, впрочем, благополучно угнался, и этот скоростной спуск здорово нам сэкономил время, потому что предстоял еще приличный кусок пути до Ширке вдоль железной дороги. Но там был опять вполне оборудованный путь, только поверхностью напоминавший терку – вся в щебне и камнях покрупнее, ребром. Подозреваю, что довольно старая. По левую руку у нас был валунный ельник, из которого к дороге выступали время от времени живописные глыбы и вытекали ручейки, по левую внизу – ветка, а за ней склон дальше вниз. Потом навстречу пропыхтел паровоз – другой, не тот, что в первый раз, но такой же шумный и совершенно киношно «чуф-чуф-чуфкающий». Именно он должен был нас подобрать на обратном пути. Так что мы прибавили ходу, я как-то резко перестала запинаться и выдала хороший темп. Причем еще и потому, что останавливаться уже не стоило – ступни мои протестующе орали до самых колен, как они устали. На ходу ор был тише.
Напоследок запомнился роскошный каменный «Дракон», высунувшийся из ельника, и несколько довольно крупных источников, нырявших в дренажные трубы под дорогой – их даже на карте обозначили. Мы из них пили и топали дальше в темпе хорошей спортивной ходьбы.
И, как водится, даже поторопились. Вылетели на вокзальчик и обнаружили, что до поезда больше пятнадцати минут. За время ожидания мои ноги завыли в голос. Действительно, легче было бы идти дальше, чем распинывать себя каждый раз просто встать со скамейки…
Здесь был «конечный пункт» общедоступного подъема транспорта, ждали кого-то два туристических автобуса и машины. А еще наличествовали семафор и - тендер для паровоза, как в книжке, поворотная труба с краном. Прелесть!! Ну и два ресторанчика, куда ж без этого, стойка открыток и связка ведьминских кукол… Но мне ничего было из этого неинтересно – до момента, когда наконец, выполз из леса паровозик.
Игрушка! Игрушка на колесах!! Кстати, на станциях во всех трех городках Харца, где мы были в этот раз, присутствовали «памятники старине» - колеса от старых локомотивов, где-то целая рама с колесами, огромными, больше человеческого роста. А где-то проезжали и мимо целого на вечном приколе… Здесь же – игрушечка размером с грузовик ЗИЛ, ну чуть повыше. И настоящая… Мы погрузились в ЭТО, бросили вещи на сиденья узких вагончиков и застряли на площадке.
Оно поехало. Со свистом при отходе, с фырканьем и чуфыканьем, громким выпусканием пара. А справа – открылись такие роскошные склоны вниз, что я чуть не вываливалась с площадки, высовываясь подальше, пищала и, возможно, даже подпрыгивала слегка от восторга. Потому что склон начинается прямо под колесами, а ты выше, и словно паришь над ним, а он не торопясь под тобой поворачивается… а тебя обдает периодически паром, иногда даже брызгами воды от паровоза…
Когда склоны закончились, я выдохлась и плотно устроилась сидеть. Но окончание пути меня порадовало не меньше начала – только совершенно по другому. Поезд въехал в Вернигероде, прополз по типичному немецкому пригороду… и выполз НА УЛИЦУ! Неторопливо пропыхтел вдоль заборчиков, калиток и палисадников, оставив позади блестящие машины. Было полное ощущение, что еду в трамвае! Есть у нас такие города, где трамвай заходит на полудеревенские окраины…
Мы были единственными, кто вышел здесь, после чего поезд усвистел, упыхтел и устучал куда-то дальше.
Славке очень хотелось прогулять меня еще и по Вернигероде как следует, потому что до поезда в наш Гослар оставался час с лишним, но это было все. После заключительной вспышки энергии в поезде усталость скачком распространилась от ног на весь организм, а ноги ныли и гудели по всей длине. Все, на что меня хватило – неторопливая прогулка через центр к вокзалу.
Но здешний терем я еще сумела увидеть – мы прошли мимо, через рыночную площадь. Это ратуша, выстроенная как фахверк, но с галереей на деревянных столбах на первом этаже и с двумя высокими, острокрышными круглыми башенками!
Дальше – несколько улиц, вокзал и состояние усталой прострации. Я задремала в поезде, насилу проснулась и шла через ночной Гослар – ну не то, чтобы ночной, но в одиннадцатом часу жизнь здесь остается только на рыночной площади – уже в изрядно глючном состоянии. Устала так, что могла идти дальше… только вот не надо, не надо менять мой маршрут! А то будет страшно. Глючила тушка, мне было очень холодно, хотя мы и поели, и куртка с кофтой на мне остались, а после прохода по городу бросило в жар. Затем «продолжается гон на почве переутомления. В гонке принимает участие весь организм»: я вовсю хохмила и шутила по дороге, находясь в вышеописанном состоянии, да так, что ни одной хохмы не запомнила, а по приходе в хостел ощутила вдруг зверский голод, причем довольно странный. Проигнорировав запас бутербродов с ветчиной, я набросилась на сохранившийся пакетик сластей (орехи в сахаре, глазури и цукаты в шоколаде) и чрезвычайно деловито их схрустела все за несколько минут.
Жирной точкой вечера стали не воспоминания, а «сушеные помидоры», услышавшиеся мне в какой-то Славкиной реплике. Это меня сразило, и я, наконец, отрубилась, приложив к тому вполне сознательное усилие.
И очень удивилась, проснувшись поутру в состоянии совершенно нормальном. Не считая нытья в оттоптанных ногах, да куда ж без этого? Пообещав моим ногам их беречь и считаться с их мнением, мы отправились смотреть Гослар при дневном свете. Хотя прошлым утром уже видели и даже успели повосторгаться, но как-то все на бегу…
Надеюсь дописать про Гослар, его романские церкви и теремки в ближайшее время.
|
|
Зарегистрирован |
|
|
|
Альвдис Н. Рутиэн
Гость
|
http://www.livejournal.com/users/morwen_russe/83424.html
Брокен: завершение.
Город теремков и теремочных крыш.
Я все еще удивляюсь – ну зачем у домой в Германии такие высокие крыши?? И это не только особенность старых строений – и у нынешних домов норма – высокая крыша и под ней – еще один этаж, типа мезонина, комнатки с глубокими окнами и одной скошенной стеной. В такой мы жили в Госларе – это старая. Такая есть в доме, где сейчас обитает Славка, каковой дом, вообще-то, современная бетонная коробочка. У меня пока мысль одна – строительство такого мезонина обходится дешевле. При этом в старину, видимо, получались летние комнаты - а возможно, если там проводили каминные трубы, в них жили и зимой, мягкие зимы, наверное, позволяют, хотя вряд ли так комфортно, как в доме. А нынешние – ну так газовое отопление провести нетрудно, а что несколько больше газа уйдет на отопление таких комнат – видимо, допустимо…
Но крыши высотой по три этажа я видела только в Госларе. В одном месте, кажется, даже четыре было… Выглядит очень импозантно, но невольно жаль тех, кто там раньше жил. (Уж не знаю, как сейчас..) От высоты крыш старые улочки кажутся еще уже…
Классический фахверк – это дом с каркасом из деревянных балок, промежутки между которыми заполнены камнем, кирпичом или чем-то еще (где-то, по бедности, и глиняно-соломенной смесью заполняли) и оштукатурено. Или… неоштукатурено, если это кирпич. Получается бело-коричневый или красно-коричневый узор стены. Причем балки обычно идут довольно разнообразно, наискосок, часто изогнуты, образуя дуги и даже полукружья, дом получается непохожим на другие, даже если вокруг тоже сплошные фахверки.
Ровные балки, строгую прямоугольную структуру, я видела только в Вернигероде, на тех самых улицах, по которым плелась нога за ногу. Впрочем, ратушу свою они изукрасили ой-ой как.
Здесь же, в Госларе, обитатели явно изощрялись, кто как пооригинальнее украсит свой дом. И не только архитектурно.
Фахверки здесь расписывают. Вроде бы, это имеет место и в других местах, на Рейне, например, но я увидела именно здесь, да еще сразу в больших количествах. Роспись делается по деревянным балкам, в основом – между этажами и под крышей. Еще здешние дома примечательны небольшими закрытыми балкончиками на втором-третьем этажах (видимо, внутри это просто расширение комнаты), и уж такой балкончик расписан обычно весь. Это растительный или абстрактный какой-то узор красных, зеленых, синих цветов, хотя какие-то звериные фигуры мне где-то почудились.
Одна из здешних примечательностей – дом семейства Сименсов. Да, тех самых, которые сейчас бытовая техника и телефоны. Дом же еще кинца 17 века – это солидный, весьма длинный фахверк темного кирпича, с пояском фигурных балок на уровне второго этажа и остатками росписи кое-где. Его обитатели сперва вроде бы сделали себе состояние на торговле (иначе не построили бы такого дома), а затем, в 19 веке, создали фирму, производящую всяческие электромеханизмы, которые тогда как раз начали развиваться… и занимаются этим до сих пор.
А вот в «родовом гнезде» никто из Сименсов больше не живет. Входную дверь украшают пять табличек с фамилиями, но Сименсов там нет. Вопрос о собственности остался открытым.
Обилие богатых теремов говорило о процветании города. Основывалось оно на богатствах Харца – рудах, которые добывали здесь с довольно давних времен. И день мы, собственно, начали с того,ч то пошли в музей рудного дела, открытый прямо возле здешней шахты (и в ней самой!!). Ну, а про теремки – так удержаться ж нельзя… В них – главная красота… а истоки ее, похоже, были в той самой шахте.
Там, кроме самого музея, предлагались две экскурсии – в старую шахту и в новую. Новая – это с первой половины 20 века, а старая – так уж старая. Здесь добывали медную и серебряную руду еще с конца первого тысячелетия нашей эры, и жили на том небедно– о чем свидетельствуют несколько больших романских церквей города и не только они… А закрылась шахта совсем недавно, в 80-х, что ли, годах, кажется, по нерентабельности. Это хорошо, эта причина надежнее, чем национальный парк.
Нас провели внутрь через тяжелую металлическую дверь. Это вход 19 века, и здесь проходил водовод – бесплатную силу воды в шахте использовали весьма активно для наивозможнейшей по давним временам механизации. В шахте сохранилось одно большое водяное колесо начала 19 века и еще аналогичное восстановленное: они приводили в движение подъемник для руды. И еще – остатки сложной системы передач, благодаря которой колесом управляли с большого расстояния, дергая за веревки или рычаги.
Ходы узкие и влажные, во многих местах проступают цветные красочные натеки, это соли металлов их окрашивают – меди, свинца, железа. Слои камня идут косо, выступают узкими лезвиями из стены и местами образуют полусвод – похоже, ходы прокладывали в определенном направлении, чтобы они получались устойчивее. Хотя здешие породы очень прочные, что уменьшало опасность, зато усложняло жизнь шахтерам. Местами, где опаснее, стены и свод укрепляли подпорками и выкладывали досками или тонкими бревнами.
Нам демонстрируют – вот колесо с двумя рядами лопастей, способное вращаться в обе стороны, вот остатки передающего механизма… Это мы ходим все более-менее поверху, в настоящие глубины нас не поведут – необорудовано, да и мокро, без откачки вода постепенно заливает… Те же колеса служили и для откачки воды. Работали здесь по три часа, потом отдых – и еще три часа. Вроде бы «комфортный» рабочий день, но как бы не так – отдыхали тоже в шахте, да и возможен был еще один трехчасовой цикл… во влажной духоте, часто в жаре. С прочностью породы здесь расправлялись следующим образом – разводили в забоях гигантские костры. Делалось это обычно накануне воскресенья, чтобы оно там без помех прогорало – работать все равно становилось невозможно от нестерпимого жаре, а вытяжка шла высоко наверх, огонь гудел (нам даже звукозапись продемонстрировали), над горой поднимались дымы из всех вентиляционных шахт… Как работали те, кому надлежало разводить и первое время поддерживать этот огонь, подумать страшно. После чего экскурсовод сделала очень своевременное замечание – шахтеры были довольно безбожными людьми, и никаких загробных кар не боялись. После такой работы - еще бы, классический народный ад со сковородками санаторием покажется. Да, а после прогорания костров раскаленная порода остывала и растрескивалась, работать становилось легче, но опаснее.
И уже где-то с 18 века в шахты стали водить посетителей! Единичных, конечно, любопытных путешественников, но – уже, началось. Глядя на весь этот процесс, особенно «прогрева», визитеры пугались и уже самих шахтеров с чертями сравнивали.
Еще нам продемонстрировали, выключив свет, каково здесь было работать при масляных лампах и свечах.
В общем, неудивительно, что впоследствии всякие социальные брожения в Европе получали здесь живейший отклик.
Кстати, сохранность городской старины в Госларе объясняется ничем иным, как экономическими сложностями! В начале 19 века (как раз после оборудования шахты механическими новинками, заметим) жила, которую разрабатывали много веков, вдруг оскудела. Город стал беднеть, строительство и всякие бурные процессы в нем заглохли. Тем не менее, в шахте продолжали вяло ковыряться – в надеждах на лучшее, в поисках тех крох, что можно было еще выбрать. И во второй половине 19 века надежды оправдались - была найдена новая жила. Однако к этому времени город как раз успел осознать ценность своих старых домов и церквей – более того, подозреваю, в сложное время научился получать прибыль от туристов, приезжавших посмотреть на старинные терема и на природу Харца. И потому старый центр стали оберегать и реставрировать, а застройка продолжилась за его пределами. Вот так оно все связано…
Помнится, в Трире произошло противоположное. В 18 веке заштатный городок, примечательный только епископской резиденцией и винами, начал богатеть, оказавшись на неких торговых путях, или виноделие в его окрестностях процвело, я уж не помню. Но привело это к массовой застройке, и столь же массовой разборке на строительный камень римских бань и других остатков строений в центре города… Так, про Трир я уже поминала, надо остановиться и не заводить любимую шарманку. А то я могу поворчать и про собственных идиотов –у нас коллекция таковых и нанесенного ими ущерба тоже богата. Все, все, возвращаюсь под гору…
Итак, из старой шахты мы поднялись пешком со стометровой глубины (по современной винтовой металлической лесенке, да при хорошем свете), прочувствовав, как могли, прелесть подобного места работы. И оказались в горизонтальной галерее современной шахты, выложенной кирпичом, по которой убегала вглубь узкоколейка. Как раз, когда мы вышли к свету, в гору навстречу нам по ней оранжевый электровозик потащил новую партию туристов – скорчившихся в трех вагончиках и выглядывающих сквозь щели.
Музей располагался позади нас – в четырех широких старых зданиях, уступами расположенных на крутом склоне горы. Современная же шахта, располагаясь рядом с со старой и частично с ней пересекаясь, включает в себя, кроме штреков, еще и огромную открытую выработку. Мы ее увидели только на фото – выработку отовсюду заслоняют отроги той самой рудной горы, так что вида она не портит. Не знаю, водят ли туда экскурсантов– мы не пошли туда, да и на весь музей горного дела меня тоже не хватило – только на первый ярус. Там располагались все основные механизмы – огромные камнедробилки для руды и сопутствующие аппараты, остановленные и частично вскрытые, чтобы можно было подробно осмотреть. Еще там в пустых залах выставлялись образцы добытых здесь руд и прочих минералов, среди которых, кстати, был малахит, лазурит и масса еще каких-то симпатичных минеральных образований в щетках, наплывах и кристаллах.
Честно говоря, природный «образец» - выпирающая прямо в здание скала той самой руды, медно-серебряной – впечатлил меня больше всего. Не то его специально оставили, не то было сложно и дорого убирать, проще обойти…
Здесь мои ноги потребовали отдыха, после которого мы двинулись-таки в город и смотрели там уже описанные теремки. Да, и романские церкви. Готических там даже не увидели! Вот это взрыв энтузиазма произошел здесь в начале тысячелетия…
Огромная церковь рыночной площади несет две одинаковые светло-коричневые башни с разными навершиями: одно – готическая высоченная четырехскатная крыша со шпилем, другая – этакая легкомысленная беседка под изогнутой крышей луковкой. Я предположила, что это барокко, после чего у нас намертво прилипли обозначения этих башен: «готичная» и «порочная». И не отлипли, даже когда выяснилось, что «барочная» - это старинная площадка наблюдения для пожарных.
Прямо напротив рыночной церкви (она так и называется) – один из крупнейших теремов, первые два этажа его каменные, дальше следуют нависающие над улицей два фахверковых, украшенные замысловатой резьбой и росписью, и над ними взмывает крыша на два с половиной этажа. Это был дом гильдии булочников – а не горняков, как я подумала сперва… А дом гильдии сапожников окружен галереей на деревянных столбах – для торговли.
Рыночная площади здесь довольно большая – больше, чем в Аахене, который был столицей Карла Великого! Сбоку притулился старый-старый столб с прикрепленной к нему металлической линейкой – видимо, такая общедоступная мерка, котрой мог воспользоваться любой и проверить, не обманули ли его. Площадь окружена хорошо сохранившимися старинными домами, и украшена старым фонтаном… Мда, о фонтане – это отдельная пара слов. Представляет он собой такой многоярусный «тортик», по которому журчит вода, а на верхушке его восседает… Первая ассоциация – хищная бешеная курица, которой набили морду за понты до изгибания клюва. Оно стоит, каменно растопырясь крыльями, на негнущихся ногах, устремив вперед крючковатый клюв. Но весь город убежден, что это орел. Да, это символ города. Вот такой весь из себя. Да, я невоспитанная…
Ратуша здесь полностью каменная, ее фасад украшают раскрашенные каменные фигуры германских древних королей. А у ног короле копошаться парами мелкие фигурки – люди и чудища, и две из этих фигурок очень любят изображать на открытках – полуголая ведьма и кривоногий, дразнящийся мужичок без штанов. По-моему, короли все-таки красивее…
Ведьмы… ими тут украшено все на каждом шагу. Шабаш продолжается круглый год – Харц во всех городах лелеет своих ведьм, хвастается ими и зарабатывает на них. В сувенирных магазинах гроздьями висят куклы ведьм, летящих на метлах. В основном это старухи разной степени отвратности. Кукольники соревнуются – чья ведьма крючконосее, длинноподбородочнее, морщинистее и более бородавчата. Особой популярностью пользуются бородавки на самом кончике носа – прямо мода такая. Однако мне попадались и летящие на метле совершенно домашнего и уютного вида полненькие доброжелательные бабульки. И даже несколько грустных молодок, отправившихся отдохнуть от домашнего труда. Ну просто – «По метлам, бабоньки, сегодня наш черед» - эта песня вертелась в голове у меня отнюдь не на Брокене. Хотя эту тему там, конечно, вовсю эксплуатируют, и силуэты соблазнительных молодых ведьм украшают там наружную стену гостиницы - называющейся как-то вроде «Ведьмин полет» - и холл ресторана. Еще всюду продают открытки с юмористическими сценками «из жизни ведьм»: вот они летать на метлах учатся (путаясь в юбках и передниках, вниз головой и задом наперед), вот зелье варят (отворачиваясь от вони, зажимая носы и падая в обморок, неосторожно нюхнув конечного продукта). Мы посмеялись и тратиться не стали, а теперь немного жаль – в самый раз была бы иллюстрация.
Говорят, на Брокене в канун первого мая и впрямь не протокнуться – от туристов, эзотериков и всяческих практикующих «ведьм» и ведьмообожателей. Тогда, наверное, работники национального парка выполняют роль пограничников с придуманной мною картинки, и сгоняют эту ораву с заповедных лугов. Может быть, даже швабрами. Или скорее, снеговыми лопатами.
От коммерческого ведьмовства на главной площади мы пошли в сторону дворца. Да, здесь есть романский дворец! И в путеводителях о нем сообщается в первую очередь. Из-за него мы выбрали именно этот городок местом ночевки, хотя дворец здесь оказался отнюдь не главным, что нас порадовало. Зато по дороге к нему мы прошли самый старый мост города – 14 века, оказавшийся каменным мостиком пятиметровой длины, но поперек себя шире, нависшим над узенькой журчащей речкой, а также старейший дом города – местную резиденцию Ордена Креста, 12 века. Это целая усадьба с собственной стеной, маленьким внутренним двором и еще какой-то постройкой в нем. В здании сейчас располагается лавка художественных ремесел, так что туда можно было заглянуть и полюбоваться главным залом – довольно большим, с потолком с темными резными балками, опирающимся на ряд четырехгранных столбов.
А дальше улочка нас вывела на Кайзерплац, где располагался тот самый дворец – дворец Генриха Второго, 11 века. Но первое, что видно на этой площади – боковой придел некогда стоявшего здесь дворцового собора. И это еще одна история обращения «просвещенной», но практичной Европы со своими древностями. Этот большой и роскошный некогда собор оказался заброшен и в 1819-22 годах был разобран на строительный камень.
По иронии судьбы, собор погубил тот самый экономический застой, что сохранил старый центр. Поскольку дворец давно обветшал и высокопоставленные особы в нем больше не жили, собор оказался заброшен и постепенно дряхлел. И когда наступили сложные времена – оскудела шахта, город начал беднеть – было постановлено раобрать его на камень для строительства. Типа, столько дешевого камня прямо в центре города… Однако, по мере того, как собор разбирали, в городе начался протест и жалобы на то, какой он был замечательный! В результате один боковой придел от разлома был спасен, а магистрат пришел к мысли о ценности исторических сооружений.
В некотором роде это спасло и дворец, вернее, то, что от него к тому времени осталось. Осталось не так уж много, как я подумала вначале. Дворец долгое время использовался, кажется, как обычное жилое здание, и там, где стены обрушились от ветхости, складывали фахверковые «заплатки», как видно на старых фотографиях в холле дворца. Когда к середние 19 века, наконец, спохватились, от исходного здания осталась от силы половина, была в какой-то момент разобрана пристройка, высокое крыльцо и галерея, соединяющая дворец с небольшой округлой капеллой Ульриха, примыкающей к дворцу слева. Высокие окна по большей части заложили…
Спохватившись, дворец в два приема – в начале и середине 19 века – привели в порядок и относительно первоначальный вид, благо сохранилось много старых изображений, гравюр и рисунков разного времени. И сейчас гордо демонстрируют, называя его «величайшим романским дворцом Германии».
Жаль, мы просто не успевали попасть внутрь: книжка проспект свидетельствует, что при восстановлении внутренних залов там сделали очень красивую роспись на исторические темы – как Карл Великий примиряется с дикими германцами и хищными викингами, несет им христианство и все такое, на темы средневековых рыцарских подвигов… Все очень красиво и костюмированно, посмотреть стоило бы только ради этого. Так мы и в ратушу не зашли, где, как узнали из того же проспекта, можно было видеть сохранившуюся средневековую живопись. Это мы только по улицам ходили, и то мало увидели.
Все же я успела обойти дворец, и увидела, что в нишах задней стены, забранных решетками, хранятся фрагменты средневековых рельефов с изображениями королев, королей и рыцарей. Должно быть, более сохранившиеся выставлены внутри. А еще там сохранился кусок дворцовой стены. С заложенной кирпичами (а значит, позднее) калиткой, нешироким уступом с внутренней стороны стены и лестницей на него. Я решила - уступ свидетельствует о том, что стена настоящая, он явно позволял вести оборону. Ведь такие же уступы идут по стенам крепости в Судаке и в Каменце-Подольском, от бойницы к бойнице или от зубца к зубцу – только здесь зубцов, увы, не сохранилось… И фундамент еще какого-то маленького строения в аккуратно постриженной траве. Вряд ли его когда-нибудь восстановят.
И ни в один больше музей мы не зашли. Не было времени. Но зато мы посмотрели город и побродили по его узким улочкам – насколько позволили мои ноги, которые периодически нарушали эту идиллию громкими воплями и требованием отдыха.
В пять уходил наш поезд, а ехать надо было почти шесть часов с пересадками.
Что забавно – вокзал в Госларе, довольно новый, старательно выдержан в романском стиле! Чтобы люди, приезжая, сразу окунались в эту старинную атмосферу, и вспоминали о ней в последний момент перед отъездом…
А когда едешь прочь, еще довольно долго виден Брокен. На большом расстоянии ближние низкие горы перестают его заслонять, и вырисовывается в дымке его правильный купол с черточкой телебашни на вершине. Телебашня придает ему какую-то удивительную устремленность вверх, в небо.
А они все – ведьмы, ведьмы…
|
|
Зарегистрирован |
|
|
|
murysia
Гость
|
Такие восхитительные рассказы - и ни единой иллюстрации! Форменное безобразие.
|
|
Зарегистрирован |
|
|
|
murysia
Гость
|
Отличные там фото! А здесь - жалко стало, да?
|
|
Зарегистрирован |
|
|
|
Альвдис Н. Рутиэн
Гость
|
А кстати. Морвен, если ты не против, я дам эти кадры здесь?
Подозреваю, что кого-то останавливают чисто технические проблемы, а? 
|
|
Зарегистрирован |
|
|
|
Морвен
Гость
|
Меня не только техпроблемы останавливают. Те фото - они уже в "яхтенном" тексте.
Есть предложение - выслать тебе несколько дополняющих фото, и ты их положишь сюда. Можно будет сделать формат побольше. Идет?
|
|
Зарегистрирован |
|
|
|
Альвдис Н. Рутиэн
Гость
|
Давай 
|
|
Зарегистрирован |
|
|
|
|
Главная
Помощь
Поиск
Участники
Вход
Регистрация
Ответить
Уведомлять
Послать Тему
Печатать
Цитировать
Править
Удалить