Альвдис Н. Рутиэн
Гость
|
http://www.russ.ru/comments/culture/104354024?user_session=5e87a8033ba55 7b10646ed265d72a512
С. Бочаров
Кого мы потеряли? Всему гуманитарному миру, не только нашему российскому, не надо это объяснять. Не только ученого и мыслителя - большого русского человека. Мне трудно, вспоминая Владимира Николаевича, говорить о нем "объективно". Я имел такую удачу в жизни знать его на протяжении более полувека, и мне всегда было важно просто то, что он есть - и в нашей жизни гуманитарной, и просто в русской жизни, и даже не так далеко от меня (и на футбольном поприще тоже, на котором когда-то мы встретились; с ним в одной школе учился Игорь Нетто, будущий капитан нашей футбольной сборной, они вместе играли на школьном дворе, и когда я спрашивал у друга-одноклассника В.Н., как играл Нетто, тот отвечал, что Нетто играл очень хорошо, но Володя лучше; при мне он в первый раз взял в руки теннисную ракетку и сразу повел себя на корте талантливо - органическая талантливость проявлялась и в этом). Для меня В.Н. был самым значительным человеком из тех, кого я знал, - это мое личное, но я знаю, что не только мое. Важно было, что можно с таким человеком сверяться и даже на него равняться. И внутренне я с ним сверялся.
"Объективно" же мир знает В.Н.Топорова - великого филолога, лингвиста, этимолога, философа языка и мифа, индолога, исследователя русской святости и русской литературы от "Слова о законе и благодати" до Блока, Ремизова и Вагинова, а также любовного знатока Москвы и Петербурга и философа городского пространства, автора завладевшей нашим воображением идеи петербургского текста русской культуры. Знаменитый двухтомник "Мифы народов мира" на немалую часть написан Топоровым, и не только такие темы, как "Космос" и "Крест", принадлежат его перу, но и почти все статьи о животных, - так что если там есть топоровский "Орел", но нет "Комара", то, значит, просто руки у него до комара не дошли, не успел; но мифология божьей коровки развернута широко.
В 1990-м "Мифам народов мира" была присуждена Государственная премия, а 13 января 1991-го произошли литовские события в Вильнюсе, после чего В.Н.Топоров и П.А.Гринцер отправили в соответствующий комитет письмо с отказом от этой премии.
Сколько сделал Топоров, нам известно; но сегодня больше хочется помнить, каким он был. Конечно, он знал себе цену, но не предъявлял ее миру, а просто работал, чуждаясь публичности, и если оказался у всех на виду, то совершенно этого не добиваясь. Из разных стран его приглашали, заранее зная, что Топоров не приедет; в общем, он уклонялся от заграницы, но когда уже в самое последнее время дважды был в Италии - а как он знал ее искусство! - это стало событием в его жизни.
Размеры сделанного и размах интересов - одно, интенсивность мысли - несколько другое. Интенсивность - не одна экстенсивность. Например, обширные работы по этимологии, которые оставил В.Н., всегда интенсивны. Самое слово "смысл" в его исследовании оказывается словом благим, поскольку префикс с- в этом слове в индоевропейских истоках своих означает соединение, синтез, а "синтез всегда благодатен", поэтому смысла нейтрального, собственно, нет, и в соответствующей словарной статье должно бы стоять: "первое значение - смысл (благой), второе - смысл (всякий), неправ." Больше того - и слово "смерть" благодаря тому же префиксу некогда означало хорошую, непостыдную смерть. Этимологическое исследование имеет интенсивную смысловую направленность на идею блага - "вопреки реальному положению дел", трезво отмечает при этом в скобках исследователь. Пушкинское Смысла я в тебе ищу и исправленная редакция той же строки Жуковского Тайный твой язык учу - "по сути дела, одно и то же". Но исследователь - не благодушный, он трезвый мыслитель, и в другой его работе мы вдруг вздрагиваем, прочитавши в одном из многочисленных примечаний к основному тексту о "цене крови в истории российской государственности", и особенно в нашем веке, что она еще сполна не оплачена, "Россия - храм на крови ... и без этой оплаты благой России не быть". Шоковое, ударное примечание-замечание, устанавливающее поверх и глубже описания петербургского текста нашей литературы историософский этому описанию горизонт.
Титаническая работа, не искавшая награды, все же по справедливости нашла ее несколько лет назад - она была отмечена Солженицынской премией. Владимир Николаевич получил награду лично от Александра Исаевича. Если кто и жил не по лжи в советские годы, то он. Не потому, что его к тому призвал Солженицын, а просто как русский гуманитарий и настоящий русский человек. Русского - не советского - человека в пережитое нами время было мало, единицы. Владимир Николаевич вел свою борьбу на своем месте, и эта невызывающая борьба была в том, что он работал чисто, не сделав ни одной уступки порядку вещей. Ни одной! - что было почти невероятно.
В речи при получении премии В.Н. говорил о том, что итоги ХХ века "вынуждают оглянуться на всю русскую историю", с тем чтобы уяснить себе себя самих и понять наконец, что с нами случилось в этом веке, - что мы до сих пор понимаем слабо. Был май 1998 года, и было чувство, "что еще один счастливый случай" будет упущен. "А история не всегда склонна к долготерпению", - так кончил он свою речь.
|
|
 Зарегистрирован |
|
|
|
Главная
Помощь
Поиск
Участники
Вход
Регистрация
Ответить
Уведомлять
Послать Тему
Печатать
Автор
Цитировать
Править
Удалить