Rambler's Top100
На главную страницу
"Форменоса" На главную 
страницу  "Миф.Ру" К оглавлению "Листочков"
Альвдис Н. Рутиэн
Холодные камни Арнора
Черновики романа

Арверниэн и Мандос
рабочее название


Май выдался по-летнему жарким и даже знойным. Хэлгон с Арагорном, отправленные присматривать за Троллиным Нагорьем, откровенно бездельничали: даже самый безбашенный тролленок не рискнул бы в такую погоду выйти за порог спасительных пещер.
– Может, отец догадается отозвать нас отсюда? – вздыхал Арагорн, заранее зная ответ на свой вопрос.
На это Хэлгон выразительно приподнимал и без того высокую бровь, напоминая дунадану, что тот в свое время не отсидел положенного в дальнем схроне, а закон един для всех и сыну Аравира лучше не роптать, а совершенствоваться в искусстве терпения.
Образ жизни они теперь вели троллиный: спали днем и бодрствовали с вечера до утра. В такую жару клонило в сон беспощадно, ну а вероятность появления днем тролля на равнине была нулевой. Даже если это тролль-самоубийца.
Хэлгон как-то поймал себя на мысли, что такая жара сожжет все посевы и арнорцев ждет голо... 
Он горько рассмеялся.
– Что, наставник?
– Всего лишь забыл, в каком веке живу. До сих пор думаю об Арноре как о стране.
Арагорн наклонил голову, извиняясь, а потом сказал:
– Наставник, я так давно хочу спросить тебя...
– Сколько мне лет?
– Да.
– Арагорн, я не знаю. Здесь я с тысячного года, так что полторы тысячи мне точно есть.
– А... всего?
– Я вышел из Мандоса задолго до безумного похода Ар-Фаразона. Точнее я сказать не могу. Прибавь еще пять, шесть, десять веков – сколько хочешь.
– Но до того?
– Арагорн, моя гибель в Арверниэне была действительно смертью. Того Хэлгона больше нет. И, признаться, я рад этому.
– А на чьей стороне ты сражался там?
– Я там не сражался. Не успел.
– Ты был из тех, кто отошел от битвы?
– Арагорн, да как ты мог подумать обо мне это?! – глаза Хэлгона полыхнули. Напрасно, ой напрасно он говорил, что всё прежнее умерло в нем. – Я не из тех, кто, повинуясь порыву, предает своего лорда.
– Прости. – Дунадан вдруг посмотрел ему прямо в глаза и проговорил: – Я ведь ничего, совершенно ничего о тебе не знаю. Только что ты служил Келегорму. Наши перерыли все хроники, ища там твое имя...
– Напрасный труд. Я был обычным разведчиком. И не совершил ничего выдающегося. Такие имена в хроники не попадают.
– Расскажи, – проговорил Арагорн. – Пожалуйста.
– Если ты об Арверниэне, то там было всё просто.

Туманы прошлого

Говорили, что поход на Гавани был задуман Маэдросом. Говорили. Но Амрод ничего не говорил. Он просто собрал уцелевших аглонцев. Тех, кого миновали белооперенные стрелы Дориата. И приказал: 'Найдите их'.
И они отправились. Существа, которые уже не были эльдарами. Все чувства в них выгорели еще в Дориате. Любой орк мог бы поучить их милосердию.
Они были оружием. Движущимся мыслящим оружием. которое лишилось державшей его руки и теперь было готово мстить.
Они шли на западное побережье, чтобы прочесать все до одной бухты и найти беглецов из Дориата. Это было неизбежно, как то, что в полдень тень будет падать на север, как то, что смерть настигнет человека, как то, что стрела дориатского лучника настигнет цель.
Если, конечно, лучник успеет увидеть врага первым.
Они шли на юг – те, кого на Химринге вполголоса называли Псами Келегорма. Остатки стаи, лишившейся вожака.
Бойся одичавших псов, Арверниэн! Волк менее страшен, чем зверь, знавший тепло рук и навсегда лишенный его.
И как псы, они доверяли лишь нюху. Только не запахи искали они: чувства. Страх. Отчаянье. Горе. Так пахнет добыча.
Найти. Загрызть.
Отомстить.
Они разошлись за десятки лиг, но мысли и чувства друг друга слышали отчетливо: единое стремление связывало их.
А след вел на юг, и широкое было кольцо облавы медленно сужалось.

Хэлгон глядел в никуда и говорил, объясняя скорее не Арагорну, а самому себе:
– Я забыл тогда о ней. После Дориата. Разумом помнил, но сердце забыло. Мы тогда шли открытые друг другу – совсем, до предела: ведь любого из нас могла убить стрела дозорного – и надо было услышать предсмертный всплеск чувств.
Арагорну было не по себе. Он, конечно, знал историю битвы в Арверниэне, знал, что это было одно из Братоубийств, понимал, что любому сражению предшествует разведка, но...
Но одно дело – учить древнюю историю, и совсем другое – когда тот, кого ты всю жизнь знал как доброго и мудрого, как хорошего, просто хорошего, говорит «Мы шли».
Хэлгон почувствовал настроение ученика и спросил:
– Знаешь, как стреляли дориатские лучники?
– Как?
– Кто из нас стреляет лучше, я или ты?
– Ты, конечно. У тебя и опыта на сотни лет больше, и глаз зорче, и...
– И?
– И еще ты чувствуешь врага. Еще прежде, чем увидишь.
– Именно. Так вот, синдары стреляли настолько же лучше нас. Они стрелять во время Великого Похода учились...
– И тебя убили?
Хэлгон кивнул.
– Я сказал тебе: я был открыт. А о жене я тогда забыл. Совсем.

Туманы прошлого


Прикосновение чужой воли. Легкое, как касание ладони. Забытое, как слепым забыты краски, а глухим – звуки.
«Хэлгон?»
Эль... эле... смотри... смотри и вспоминай – у тебя ведь была жена, и ее звали... звали...
«Эльдин?»
«Ты пришел нам помочь? Ты рядом, да?»
«Где вы?»
«У моря. Аллуин уплыл с Эарендилом, а я – в гавани».
«У Кирдана?»
«Нет, Кирдан на Баларе, а у нас тут все, кто спасся из Гондолина, и еще те, кто пришел из...»
Понимание обожгло их обоих.
«Хэлгон, ты пришел, чтобы...»
Он не ответил. Он стремительно решал, что ему делать. Аллуин в море, отлично, его это не коснется. А ее он выведет. В бою – кто обратит на них внимание? Он сделал главное: нашел, где Сильмарил, а бьются пусть другие, он – разведчик, а не воин.
«...чтобы убить нас?» – волна ее ужаса нахлынула на него.

– Понимаешь, Арагорн, синдары хоть и стреляли лучше нас, но они не умели...
– Чего?
– Стрелять в эльдар.
Юноша сглотнул.
– Не умели, – договорил огненноглазый. – Но после падения Дориата научились.

Туманы прошлого


Не может красться как тень тот, кто взволнован разговором.
Не так качнулась ветка орешника в дальнем перелеске, взлетела вспугнутая птица...
– Зверь?
– Не похоже.
И сорвалась стрела с тетивы дозорного. Не глазу доверял синдар: сердцу.
И через мгновение услышала Эльдин:
«Поблагодари его...»
Тишина.
Нет, не тишина – шум, звон оружия, приказы командиров. Арверниэн разом всколыхнулся: ведь убитый разведчик Маэдроса означает, что скоро, совсем скоро, и надо усилить дозоры и успеть укрепить стену, и поверить доспехи, и...
И лишь одной женщине нет дела до растревоженной крепости. Для нее тревоги кончились. Ее утраты свершились.
Бледная и спокойная, она прошла сквозь толпу воинов, окруживших мертвеца. Гондолинцы, которые знали историю ее брака, и синдары, не подозревавшие раньше, кем был ее муж, расступились. Любому теперь было ясно.
А она, не спрашивая, знала, кто из них выпустил эту белую стрелу.
Ним, дориатец из тех, кого Диор отправил с Эльвинг, смотрел на Эльдин с таким же спокойствием. Он убил врага Арверниэна. То, что враг оказался мужем этой женщины, ничего не меняло.
Эльдин кивнула в ответ на его молчание и сказала:
– Он просил поблагодарить тебя.
– За что?
– Для него эта война закончилась. И я тоже благодарю тебя за этот выстрел. Теперь помоги мне похоронить его тело.

– Неужели нельзя было по-другому? – проговорил дунадан.
– По-другому... Другие способы вернуть Сильмарил были. И разные – от очень честных: напомнить Кирдану, как мы, едва приплыв, помогли ему – и попросить теперь помочь нам в переговорах с Эльвинг... до по-человечески хитрых: придти одиночкой в Гавани, убедить всех, что рассорился со своими, отрекся от Клятвы – и потом выкрасть Алмаз.
– Отрекся от Клятвы?! Но ты же не клялся! Или я ничего не понимаю.
– Не понимаешь, – кивнул Хэлгон. – И не поймешь никогда.
– Чего? – нахмурился уязвленный Арагорн.
– Что такое верность дружинника. Ты никому не скажешь: 'Я – оружие в твоей руке'. Никогда не признаешь другую волю над своей. Никогда не узнаешь это чувство: всё решено за тебя, ты должен только исполнять. Никогда не почувствуешь себя выпущенной из лука стрелой. Больше того: если в судьбе твоего народа не случится внезапной перемены (а это вряд ли), тебе и не узнать этой верности как вождю.
– Отречься от своей воли?! Самому?! Как это возможно?! И каким... – юноша хотел сказать «негодяем», но осёкся, – кем надо быть, чтобы это принять?
Хэлгон положил руку ему на плечо:
– Не шуми, тролли набегут.
Тот наклонил голову: виноват.
– Пойми, Арагорн, разница между следопытом и дружинником больше, чем между человеком и эльдаром. Веками твои предки выживали только потому, что каждый из вас надеется лишь на себя и отвечает лишь за себя. Иное для вас смерти подобно. А когда бьется дружина, то самоволие одного может погубить всех.
– Но это вас и погубило!
– Нет. Нас погубила Клятва. Безумные слова, сказанные в темный час. Ведь мы... то есть наши лорды, но и мы вслед за ними – клялись даже не вернуть Сильмарили. Клялись преследовать. Вот и ответ на твой вопрос, можно ли было по-другому.
– Значит, для вас не было выхода? Никакого?
– Был один. Тот самый, за который я благодарен неведомому синдару. Смерть. Лишь она освобождала нас от Клятвы.
 


<…>
Светало. Молодая листва на западном склоне ущелья уже сияла оранжевыми и золотыми отблесками, но здесь, внизу, было сумеречно и прохладно.
Ночные танцы и песни уже уснули, дневные заботы пока не пробудились. Тишина, светлая и легкая, как касание крыла бабочки, как осыпающиеся лепестки яблонь, тишина прозрачная и доверчивая, как улыбка человеческого ребенка, тишина, безмятежно раскинувшаяся всюду, и –негромкие звуки арфы на одной из террас лишь оттеняют ее.
Хэлгон пошел туда, отчего-то зная, что играет Глорфиндэль.
Тот скорее почувствовал приближение нолдора, чем услышал, обернулся, чуть кивнул: да, можно, – не прерывая музыки.
Следопыт присел на мозаичный пол.
Смотрел на золотоволосого и думал, что место ваниара – в Благом Краю, и если Валинор далеко – что ж, ваниар будет творить его там, где он живет. И от него, как Свет от Древ, будет разливаться мир, спокойствие, тишина… и музыка как часть тишины, сколь ни странны такие слова.
Глорфиндэль играл, Хэлгон слушал. Становилось всё светлее.
Музыка затихла.
– Хорошо… – улыбнулся ваниар, ставя арфу к резным ножкам кресла. Взял из чаши на столике два яблока, одно кинул Хэлгону. – Хорошо, как в Мандосе.
Нолдор достал кинжал, отрезал дольку яблока.
– Я бы сказал: хорошо, как в Амане.
Ваниар последовал его примеру.
– В Амане не так. В Амане всегда есть те, кто от тебя что-то хочет, кому ты что-то должен… хотя бы придти на праздник и разделить чужое веселье. А Мандос… место, где ты один. Совсем один. Крепость, которой ты защищен ото всех забот. Только отдых. Беспредельный, светлый отдых.
– Что ж ты вышел из Мандоса, если там так хорошо?
­ Тебе ли не знать, как утомляет бесконечный отдых? – чуть усмехнулся в ответ Глорфиндэль.
Хэлгон кивнул, неспешно доел яблоко, вытер кинжал. Спросил:
– Откуда ты знаешь, что у меня последние месяцы Мандос не идет из головы?
– Осанвэ?
– Не замечал его между нами раньше, – нахмурился нолдор.
Глорфиндэль улыбнулся глазами: рассказывай, раз начал.
 – Да мой мальчишка меня растряс: расскажи и расскажи ему, как я погиб. Я рассказал.
– И?
– И ничего. Как бы рассказал о том, что сейчас: ты сидишь, я сижу, стол стоит, на столе яблоки…
Ваниар кивнул:
– Арверниэн стоит, Хэлгон идет…
– …а потом Хэлгон не идет. Я, конечно, знал, что прошлое – ушло, отрезано, но…
– …но тут ты убедился в этом.
Нолдор кивнул.
– Чем же это плохо? – спросил Глорфиндэль.
– Не плохо. Странно. Всё вспоминается, как Мандос из меня это прошлое выбивал. Как кузнец – шлак из породы.
Глаза Глорфиндэля блеснули, пальцы невольно сжали подлокотники кресла:
– Хэлгон…
– Что, – усмехнулся нолдор,  – не простишь себе, если упустишь возможность расспросить, как в Мандосе карают братоубийц?
  Тебе самому хочется рассказать, – отбил выпад Глорфиндэль. – Не Арагорну же.

Туманы прошлого

Уйти. Уйти и освободиться. Освободиться от этой войны. Освободиться от долга, велящего обнажить меч на эльдар, на свой народ, на свою семью.
Любая кара лучше, чем это.
Что ты припас мне, Намо? Почувствовать себя каждым из эльдар, кого я убил? Почувствовать горе его родных, близких? Ты так предсказуем, Владыка Судеб! Да, это больно. Очень. Да, снова и снова. Мучительно. Но откуда тебе знать, Судия, что есть боль стократ страшнейшая: понять, что в крепости – она, и несколько отчаянных мгновений искать ей путь к спасению – до той стрелы, что разом оборвала все нити. Ты мучаешь меня чужим ужасом? Но у меня есть свой: услышать то единственное осанвэ сына, понять, что самый безопасный из городов Эндорэ обернулся бурей крови и огня, снова и снова кричать в пустоту «Не смей погибать! Спаси ее!» – хотя как может мальчишка спасти, когда ты сам, мнящий себя сильным и мудрым, не уберег…
Намо, ты можешь заставить меня почувствовать чужую боль как свою. Но та, что действительно своя, – страшнее.

– Но это всё сначала, –спросил Глорфиндэль, – а потом?
– А потом снова и снова. И то, чем исправно терзала меня Темница, и то, чем я себя мучил сам.
– И?
– И постепенно оно стало притупляться. Когда ужасы идут по кругу из года в год – привыкаешь. Не так уж и многих я убил. Двое в Дориате, в Альквалондэ, как я узнал, трое и десятеро раненых. Ну и мои любимые видения. Все это возвращалось и возвращалось, но рядом поселились странные мысли.
Ваниар внимательно слушал.
– Мысль, что сейчас Эльдин и Аллуин – в безопасности, и хватит терзаться ужасами войн, мысль, что убитые мною давно прошли через Мандос и живут среди друзей, что время зарубцевало раны в душе их близких… мысль, что всё это – прошлое…
– …и хватит делать из него настоящее, ­– кивнул Глорфиндэль.
– У тебя тоже так было?
– Еще бы! – тряхнул золотыми волосами. – Успокоиться после боя с балрогом! Как ты думаешь, сколько времени на это нужно?!
Хэлгон присвистнул. Потом возразил:
– Но ты вышел раньше меня.
– Но я и погиб раньше тебя.
– Ненамного.
Вместо ответа Глорфиндэль схватил яблоко и запустил им куда-то в заросли. Там раздался «ай» и треск веток.
– Рано вам еще про Мандос слушать, – крикнул ваниар вслед.

– Но вот чего не понимаю, – сказал Хэлгон, когда они оба отсмеялись, – почему так поздно вышел Финголфин? Можно подумать, половина погибших в Альквалондэ пала от его меча! Или он считал себя виновным в гибели каждого во Льдах?
– Добавь еще погибших в Браголлах. Но нет, я думаю, причина другая.
– ?
– Бой с Морготом.
– Слишком долго успокаиваться?
– И это тоже. Хэлгон, ты, похоже, не почувствовал – в самом начале, а ты тогда терзался прошлым: ощущение, что твое сознание пропылено, словно дорожный плащ, и его надо отчистить.
– Не понимаю. От чего?
– От Эндорэ, Хэлгон. От силы Врага, которой был пропитан Белерианд.
– Я очень мало знаю о Войне Гнева. В Амане не спрашивал, тут – не у кого. А у тебя там сражались…
Ваниар кивнул:
– И друзья, и родичи. Это не было войной армий, Хэлгон. Это было противостоянием Сил.
– И Белерианд был уничтожен подобно тому, как раненому человеку отрубают начавшую гнить руку…
– И этим мучением спасают жизнь, да. Но во всех нас, Хэлгон, во всех, кто сражался в Белерианде, была часть силы Моргота. Нас надо было очистить от него.
– Возможно.
– Я хорошо это почувствовал. А ты тогда был занят прошлым.
– И ты хочешь сказать, что Финголфин…
– Был единственным, кто соприкоснулся с силой Врага напрямую. Врага – не Мелькора, который ходил по Аману и притворялся дружелюбным, а Моргота в его неприкрытой ярости и злобе.
– Теперь я понимаю, – рассуждал вслух нолдор, – почему я не видел в Амане ни одного из узников Ангбанда…
– Да, этим еще очищаться и очищаться.
– А как же Финрод вышел так быстро? Тол-ин-Гаурхот, конечно, не Ангбанд, но ведь еще в Первую Эпоху Фелагунд уже был в Амане?
– Я думаю, он сумел не впустить в себя вражескую Силу. И потом, Саурон – не Моргот.
Хэлгон подошел к столу.
– Сказали бы мне в Аглоне… – взял яблоко, начал резать, – что я буду через несколько тысяч лет вот так беседовать о Мандосе…
– Добавь: с презренным гондолинцем, – приподнял бровь Глорфиндэль.
– Ну, не с «презренным», так мы о вас всё же не говорили.
– А, с «трусливым».
Хэлгон вместо ответа вгрызся в яблоко не разрезая. Глорфиндэль понял, что попал. В яблочко.
Вежливо подождал, пока нолдор дожует.
– Так сказали бы тебе – и что бы ты сделал? Порубил бы дерзкого на куски?
– Ты опять преувеличиваешь. Я бы ограничился словами. Но это было бы очень, очень громко.
Глорфиндэль рассмеялся, и Хэлгон за ним.



Портал "Миф"

Научная страница

Научная библиотека

Художественная библиотека

Сокровищница

Творчество Альвдис

"После Пламени"

Форум

Ссылки

Каталоги


Миражи

Стихи

Листочки

"Эанарион"

"Холодные камни Арнора" и др.

"Сага о Звездном Сильмариле"

Жизнь в играх

Публицистика

Смех

Альвдис Н. Рутиэн (c) 2010-2014
Миф.Ру (с) 2005-2014

Rambler's Top100