Форум портала «Миф»


    
      
        Форум портала «Миф»
        (http://www.mith.ru/cgi-bin/yabb2/YaBB.pl)
      

        Научный форум >> Новости точных и естественных наук >> Все хотят стать Людьми, но не все могут
        
(Message started by: Альвдис Н. Рутиэн на марта 22^nd, 2006, 10:17pm)

Заголовок: Все хотят стать Людьми, но не все могут
Прислано пользователем Альвдис Н. Рутиэн на марта 22^nd, 2006, 10:17pm

http://www.macroevolution.narod.ru/kalandadze.htm (в сильном сокращении, так, чтобы было понятно представителю не-естественых наук [smiley=kaktus.gif])

Предисловие ведущего сайта "Проблемы эволюции"
Эту работу крупного специалиста по ископаемым позвоночным, сотрудника Палеонтологического института РАН Н.Н.Каландадзе, скорее всего, никогда не напечатают на бумаге. Причин много. Для популярного издания - слишком длинно и "научно". Ну а для научного журнала... Здесь ситуация еще сложнее. Во-первых, высказанные здесь идеи противоречат слишком многим общепринятым положениям и теориям.
Разумное человекоподобное существо в Южной Америке 20 миллионов лет назад? Род Homo проникает в Америку 250 000, а в Австралию - более 120 000 лет назад? Человек с острова Флорес - не измельчавший питекантроп, а прямой потомок более древних мелких гоминид, близких к человеку умелому? Человеческие расы разошлись сотни тысяч лет назад?
Этого не может быть. Это противоречит всему, ну просто всему, что известно науке и считается общепризнанным!
Во-вторых, работа основана не на тщательном изучении находок, а в основном на старых, забытых книгах. Так теперь не делают. Где эти находки - бедро и позвонок южноамериканского человека из раннего плиоцена? Кости в студию, пожалуйста. Радиоуглеродную датировку провести для начала. Пока это не сделано, пока неизвестно даже, где теперь находятся эти кости - ни о какой научной публикации не может быть и речи.
Факты сомнительны и не подтверждены. Генетики убедительно доказали очень недавнее расхождение человеческих рас. Археологи настаивают, что заселение Австралии произошло не ранее 50 000, Америки - 10 000 - 15 000 лет назад.
И все же я решил опубликовать этот текст. Во-первых, он написан не дилетантом, а специалистом, который посвятил всю жизнь изучению ископаемых тетрапод и знает их всех "в лицо" до родового уровня. Во-вторых, здесь есть и безусловно достоверные и интересные сведения - например, подробный обзор истории южноамериканских млекопитающих. В третьих - кто знает...
Жан Батист Ламарк тоже был большой любитель экстравагантных идей, не лезущих ни в какие ворота. Придумал, например, свою собственную теорию звука. И спорил со всем миром, доказывая, что звук - это никакие не колебания воздуха, что есть особая "звуковая материя", пронизывающая все сущее. Ну, конечно, попал пальцем в небо. А в другой раз он придумал, что виды не неизменны (как думали все ученые того времени), а меняются под воздействием окружающей среды, превращаются один в другой. И надо же, оказался прав. Правда, его теорию эволюции современники не восприняли всерьез. Что поделаешь - такая уж у него была репутация, у этого фантазера...

Заголовок: Re: Все хотят стать Людьми, но не все могут
Прислано пользователем Альвдис Н. Рутиэн на марта 22^nd, 2006, 10:21pm

Н.Н.Каландадзе
Все хотят стать Людьми, но не все могут
Джоржу Гейлорду Симпсону, величайшему териологу,
который стоял на плечах таких гигантов, как
Флорентино и Карлос Амегино,
С уважением и благодарностью
Посвящается

А что вообще мы знаем о Мыслящих существах? О Людях? И что от нас можно найти в Геологической Летописи? От нас и нашей истории, культуры, цивилизации?
Немного.

1. Бренные останки (останки – не остатки!) Людей. Это, прежде всего, – кости. Тленные и хрупкие, быстро исчезающие с поверхности Земли и сохраняющиеся крайне редко. Мы с большим трудом прослеживаем историю человечества ближайшего геологического прошлого. Голоцен, плейстоцен, плиоцен, самый конец миоцена ... А уж дальше – просто сплошные потемки!
Свой вид (Homo sapiens) с трудом проследили то ли на 30 000, то ли на 100 000 лет. Дальше счет идет уже на первые сотни тысяч лет, но почти всегда это то ли 40, то ли 100, то ли 250 тысяч лет. И это – для одной находки!
Синантроп (500-600 000 лет), Питекантроп (700-800 000 лет), Хабилис (1- 1,5- 2 млн. лет). Далее – жалкие куски костей, кажется, австралопитековых. И так до 5 млн. лет. Но австралопитеки – это бипедальные обезьяны. Еще не Люди.
И это – все!

2. Угли, пеплы и иные следы огня. Страшно сказать, но ведь Дэвидсон Блэк два года копал отложения пещер под Пекином, Чжоукоудянь. И только на третьем году раскопок кто-то из работавших у него китайцев обратил его внимание на мелкие угольки и следы пепла в раскапываемом «культурном слое»! Позднее выяснилось, что в Чжоукоудяне слой с пеплами и угольками насчитывал более 25-27 метров мощности! Значит, в пещерах у Синантропов огонь непрерывно горел в течении тысячелетий!
Насколько знаю, в Африке следы долго горевшего на одном месте костра датированны одним миллионом лет (Е.Н. Мащенко).
Надо только быть внимательными при раскопках инситных, не переотложенных, местонахождений, и искать, искать. Ждать, и снова искать!

3. И, наконец, нетленное. То, что практически невозможно истребить. И что на научном жаргоне называется словом: артефакт. Это – почти вечное, непобедимое временем – орудия из кремня, кварцита, обсидиана, кварца, халцедона. Из любых иных силикатов и других твердых горных пород, намеренно выбранных людьми, потверже и получше качеством.
Это – почти вечно. Почти неистребимо. Только что, если намеренно размолоть в шаровой мельнице. Или просто выбросить. Или положить в шкаф и забыть.
Будут валяться на земле и в земле. В любых условиях. В воде, сырости, сухости, в песке и на песке под раскаленным солнцем пустыни, в промороженой тундре, во льдах Гренландии. Где угодно. Лежат себе и ждут. Ждут Человека. Могут ждать тысячи и миллионы лет.
Это то, что практически нельзя не найти. Только, если – нарочно.

Но у каменного инвентаря есть один серьезный недостаток. Хорошо объясненный в сказке Льва Кассиля. Молодой папаша, который делал только детали на заводе, понатаскал их и попросил дружка – механика собрать детскую кроватку. И через недели три приятель пожаловался, что уже пятый раз собирает, но всегда получается пулемет.
Кремень, кварцит и обсидиан диктуют делать прежде всего ножевидные пластины, ножи и наконечники со скребками, да рубила и топоры. Очень много, но однотипно.
Возможно, с уровня обработки, какой был в салютре, и можно уловить разницу культур. Да и то – едва ли.
Вот, когда дело доходит до керамики, металла и культуры – иное дело. На одной керамике можно очень много понять.
Взять хотя бы эпизод, рассмотренный В.И. Гуляевым в книге «Америка и Старый Свет в доколумбову эпоху», где в главе «Плавали ли древние в Америку», сообщается, что контакты через Берингию прослеживаются с конца палеолита до европейской колонизаци. Это были связи северных азиатов с северными индейцами.
Но в 1956 году эквадорские археологи нашли, что «жители Вальдивии уже на рубеже IV-III тысячелетий до н.э. научились изготовлять прекрасную глиняную посуду разнобразной формы и с разнообразной орнаментикой. В то же время все другие синхронные с Вальдикой культуры американских индейцев были еще докерамическими. Вполне естественно, что вопрос о происхождении вальдивийской керамики привлек внимание исследователей. Вероятно, он так и остался бы нерешенным до сих пор, если бы в один прекрасный день ... под лопатой рабочего-индейца не появился красный глиняный сосуд с высокой угловой ручкой, испещренной замысловатой резьбой. Он имел поразительное сходство с кувшинами культуры эпохи Среднего Дзёмона (Япония)». с. 157.
В конце концов, выяснилось даже, что приплывшие японцы были с острова Кюсю. Это – хороший пример, насколько керамика более «болтлива», чем каменные орудия.
Золото инков – не спутать ни с чем. Но его почти все перелили на слитки и монеты.
Но и крупная скульптура очень «разговорчива». В свое время меня постыдно подвела недооценка гения Тура Хейердала. Все было «забито» тем, что жители острова Пасхи физиономически – полинезийцы. И маориец Те Ранго Хироа (Питер Бак) понимал их и говорил с ними без переводчика.
Но из двух народов, которые исходно населяли остров, один, скульпторы (инки), был поголовно истреблен полинезийцами. С ними угас и их язык. А навыки работы с камнем и письменность – остались.

Но «нарочно не найти» – не для людей, которые занимались исследованием истории человечества. Эти – практически все, как на подбор, были Романтиками в самом высочайшем смысле этого слова.
Эжен Дюбуа. Выучился и стал медиком. А затем поступил врачом на флот и отправился в тропики. Чтобы найти там, где, по его мнению, прежде всего, следует искать, переходное звено между обезьяной и человеком. Еще в юности прочитал только что опубликованное «Происхождение видов» Чарльза Дарвина. На Яве, которая ему показалась очень подходящим для поисков местом, остался. И нашел в местечке Триниль первые останки Питекантропа. Черепную крышку и бедро. Привез в Европу. В 1894 году описал Pithecanthropus erectus.
И разразился всем известный дикий скандал. Крупнейший медик Германии сказал, что черепная крышка – от гигантского гиббона, а бедро – современного человека.
Первый скандал из многих.
Когда в XIX веке в Германии, в пещере долины Неандер, был найден скелет очень странного человека, который с тех пор так и называется – Неандерталец, первое, что было сказано тем же высочайшим специалистом: «Да это же просто останки русского казака. Он либо по пути в Париж, либо на обратном пути, отстал от своих, потерялся, залез в пещеру и там умер, бедолага».
И никакие странности морфологии черепа и скелета не помешали великому медику произносить эти слова.
И позднее, все наиболее крупные и принципиально важные находки останков древних людей, как по заказу, всегда встречались в штыки, и всегда сообщения о них вызывало безобразные скандалы.
Не обошлась без скандалов и история находки Девидсоном Блэком Синантропа. Когда Блэк нашел первый зуб Синантропа, он оправил его в серебро и на часовой цепочке провез по едва ли не всем штатам Америки, разыскивая поддержку, и моральную, и денежную. Нашел, как всегда, с большим трудом. Провел одни из самых величайших в мире раскопок такого рода. Нашел в конечном счете останки около 50 синантропов! В последний раз колекцию Синантропов Девидсона Блэка видели аккуратно упакованными в ящики японцами. И с тех пор их никто не видел. Хорошо, что Вейденрейх все последние годы своей жизни изучал их, рисовал, делал слепки со всех лучших образцов. Ведь это все, что от Синантропов Девидсона Блэка осталось!
Потом был великий Луис Лики, а с ним Мэри и Ричард Лики.
Одного крика с Зинджантропом и Хабилисом достаточно, чтобы навсегда бросить таким скандальным делом заниматься.
Так нет. И семью свою подключил к этим делам. Да еще молодых девушек – Дайану Фосси и Джейн Лавик-Гуддол совратил на занятия приматологией!
Когда я несколько лет назад, в лаборатории М.М. Герасимова, рассказывая об Исторической зоогеографии, сказал, что в Австралии был найден петроглиф, сделанный, несомненно, австралийскими аборигенами (заметка в дайджесте так и называлась: «Австралийскому искусству 60 000 лет»). И что датировка слоя, в котором под петроглифом были найдены самые нижние артефакты, возрастом более 116 000 лет. И что это блестяще совпадает с датировкий нижнего прослоя глин в нескольких высохших озерах Центральной Австралии, где, в отличие от нижележащих глин, концентрация древесной золы была на порядок больше. С датировкой – 120 000 лет.
В Австралии буш горел всегда. Австралийская растительность недаром называется пирофильной. И с этого времени, датированного 120 000 лет, буш горит непрерывно и по сию пору. Видел этот ужас сам. И работал зимой в лаборатории Тима Фланнери, у которого в то австралийское лето на окраине Сиднея сгорел дом, пока Тим был в экспедиции.
Я получил настоятельный вопрос от очень деликатного и приличного, грамотного молодого человека: А не могло ли так быть, что орудия эти попали ниже того уровня, где были раньше? Ведь не может же быть, чтоб аборигены прибыли на континент 120 000 лет назад, как я говорю. Этого просто не может быть!

Если вы полагаете, что сказанное выше – просто сказки, прочитайте в книге Майкла Кремо и Томпсона раздел, в названии которого есть слова: «научная вендетта».
Суть его проста. На острове в озере Гурон были найдены орудия в ледниковых отложениях висконсина. В висконсинском тиле. То есть, орудия возраста 250 000 лет. Четверть миллиона! Но так как «этого не может быть», автора находки выставили с работы. А полученные результаты просто запретили публиковать. Из стоянки же сделали объект туристического шоу: «Приезжайте к нам пособирать индейские древности». Здесь только последняя фраза в кавычках моя. Правдивость остального можете легко проверить сами.
...
Шалай и Дельсон положили, что все известные сейчас формы рода Homo относятся к одному виду: Homo sapiens. Начиная с Питекантропа. Я же полагаю, что можно, особенно после находки расы мелких людей на острове Флорес, начинать с Хабилиса.
Названия приводятся ниже, с указанием объема черепной коробки.
Список начинается с современных антропоидов, группы предковой гоминидам.

familia Hylobatidae:
subfamilia + Pliopithecinae; подсемейство включает 3 трибы и более 10 вымерших родов
subfamilia Hylobatinae
genus Hylobates (Гиббоны; 5–7 видов)
subgenus Bunopithecus (Хулоки;1 вид)
subgenus Symphalangus (Сиаманги;1 вид)
subgenus Nomascus (Номаскусы; 3–5 видов)

familia Pongidae:
genus Gorilla Горилла (498 см3),
genus Pan Шимпанзе (394 см3),
subgenus Bonobo Бонобо (?300? см3)

familia Hominidae:
subfamilia Oreopithecinae:
Oreopithecus (N13; 8 млн. лет; ??? см3),
subfamilia Australopithecinae:
Australopithecus (N22; 3-1 млн. лет; 522 см3 {435-600 см3})
subfamilia Homininae:
genus Homo включает
Архантропы:
Homo sapiens habilis (N23; 1,5-1 млн. лет; 657 см3 {657-600 см3}),
Homo sapiens erectus (N23; 1 млн. лет; 974, 869 см3 {775-975 см3}),
Homo sapiens erectus floresiensis (18-13 тысяч лет; 380 см3),
Палеантропы:
Homo sapiens rhodesiensis (???см3),
Homo sapiens neanderthalensis (1300-1500 см3) и
Неантропы:
Homo sapiens sapiens (около 1450 см3, но может быть до 2000 см3).

Все эти формы людей вымерли, кроме последнего подвида, к которому мы с вами и принадлежим.

Заголовок: Re: Все хотят стать Людьми, но не все могут
Прислано пользователем Альвдис Н. Рутиэн на марта 22^nd, 2006, 10:30pm

Среди ископаемых материалов есть очень своеобразная форма, остатки (останки?) которой были описаны доном Флорентино Амегино в 1907 году как Tetraprothomo argentinus. Они были найдены в отложениях раннего миоцена (Santacruzian) Патагонии, из местонахожденя Монте Эрмосо. Было найдено почти целое бедро и атлант – первый шейный позвонок. Остатки эти были настолько замечательны, что дон Флорентино назвал род Tetraprothomo, и сравнивал эту находку со многими современными животными, но прежде всего – с Человеком (Homо).

Следует напомнить, что еще в 1891 году дон Флорентино описал остатки обезьяны, так же из сантакрусия, назвав ее Homunculus patagonicus.
И что название Prothomo было им предложено для останков людей видов: Р. neandertalensis, Р. pampaeus и Р. pliocenicus.
Название Diprothomo Ameghino – дано черепу, найденному в 1896 г. при рытье котлована в Буэнос-Айресе. «Согласно заключению Амегино, череп, относящийся к плиоцену, принадлежал предшественнику Homo sapiens, которого он назвал Diprothomo platensis Ameghino. Однако, по мнению Алеша Грдлички из Смитсоновского института, аргентинская находка практически ничем не отличается от черепа современного человека.
Пласт, в котором находился древний череп, Грдличка охарактеризовал как «самый верхний слой доэнсенаданской формации». Современные геологи считают, что возраст доэнсенаданской формации – не менее 1-1,5 миллиона лет.». Кремо, с. 256-267.

Понятно, что все виды Prothomo и Diprothomo – это собственно Нomo. Люди.

Triprothomo Ameghino, также использовались Амегино при описании останков ископаемых людей. Каких? По Triprothomo никакой информации найти пока не удалось. Но для нас сейчас это не имеет существенного значения. Важно другое.

Дон Флорентино, несомненно, был очень великий человек. Которого многие коллеги полагали чрезмерно экстравагантным.
Я же полагаю, что так просто игнорировать любые его работы – грешно. И не умно.

Работу дона Флорентино 1907 года о Tetraprothomo я увидел только отсканированной М.В. Мовшевым с экземпляра из библиотеки крупнейшего американского териолога В. Мэтью (W. Matthew).
Дж.Г. Симпсон полагал В. Мэтью величайшим из териологов.
Полное название этой работы Ф. Амегино:
Notas preliminares sorbe el Tetraprothomo argentinus un precursor del hombre mioceno superior de Monte Hermoso.
Современная датировка Tetraprothomo – ранний плиоцен.

Такова фактология. Посмотрим же, что стоит за этими фактами.

Для начала надо сказать, что в ХХ веке написал огромный труд действительно очень необычный человек: Майкл Кремо. Том включает более 1000 страниц. В русском переводе его (и Ричарда Томпсона) книга называется «Неизвестная история человечества». Это сокращенное издание включает более 500 страниц. Точнее книгу было бы назвать: «Забытая история человечества». Намеренно забытая.

М. Кремо можно обвинять в чем угодно, кроме основного: его подхода к ископаемым материалам. Если мы «строго научно» подойдем ко всем основным находкам древних останков людей, то все самые важные находки, начиная с первой находки питекантропа Э. Дюбуа, синантропа Д. Блэка, всех материалов фон Кенигсвальда, Роберта Брума, и кончая коллекциями Луиса, Мэри и Роберта Лики, надо сразу предать забвению. Практически все, что мы знаем об истории человечества.

Пожалуй, только для Люси можно будет сделать исключение. Ее останки были взяты аккуратно и профессионально. Но Люси – австралопитек.

Из двух семейств широконосых обезьян, игрунок и капуцинов, только капуцины попыталось в неогене пройти на север. Но до Северной Америки не добрался никто. Мелкие – игрунки, – чисто древесные обезьянки. Могут жить только в сельве, на деревьях. И новым мостом не воспользовались.
...
Большинство орудий, найденных Грдличкой и Амегино во время их совместной экспедиции, представляли собой грубо обработанные кварциты. Грдличка не оспаривал того, что авторство даже самых грубо сработанных образцов принадлежит человеку. Но возраст он брал под сомнение. (с. 160).
На территории Аргентины, в Сантакрусианской и Энтерреанской формациях, Амегино обнаружил каменные орудия с находящимися рядом надрезанными костями и следами огня. Возраст Сантакрусианской формации определяется ранним и средним миоценом. То есть возраст обнаруженных там орудий составляет 15-25 миллионов лет. Во всех просмотренных нами современных публикациях мы не нашли ни одного уроминания об Энтерреане. Но в силу того, что эта формация предшествует Монте-Эрмосанской, ее возраст должен быть по крайней мере соответствовать периоду позднего миоцена, или около 5 миллионов лет.

Во многих местах Амегино находил следы огня, температура которого была намного выше той, которую может дать обыкновенный костер. Свидетельство тому крупные глыбы твердой глины и шлака. Вполне возможно, что они могут являться остатками примитивных литейных производств или печей для обжига или сушки глины, которые использовали существа, обитавшие на территории современной Аргентины в период плиоцена.» (с. 161).

[По мнению А.Ю. Розанова, некоторые геологические породы, попав в огонь, придают пламени очень высокую температуру. И таких пород много.]
В следующем разделе, "Орудия, найденные Карлосом Амегино в Мирамаре, Аргентина." М. Кремо написал:

«После критики, которую Алеш Грдличк обрушил на открытия Флорентино Амегино, Карлос, брат Флорентино, предпринял новые исследования на аргентинском побережье , к югу от Буэнос-Айреса. С 1912 по 1914 год Карлос Амегино и его коллеги, работая по поручению музеев естественной истории Буэнос-Айреса и Ла-Платы, обнаружил каменные орудия в Чападмалаланской (Chapadmalalan) плиоценовой формации у подошвы barranca, или скал, простирающихся вдоль морского побережья под Мирамаром (Miramar).

Для того чтобы официально подтвердить возраст кремневых инструментов, Карлос Амегино пригласил комиссию из четырех геологов, которым предложил дать свое заключение по этому поводу. В комиссию вошли: Сантьяго Рот (Santiago Roth), директор Бюро геологии и шахт провинции Буэнос-Айрес; Лутс Витте (Lutz Witte), геолог Бюро геологии и шахт провинции Буэнос-Айрес; Вальтер Шиллер (Walter Schiller), заведующий отделом минералогии Музея Ла-Платы и консультант Национального бюро геологии и шахт; Мойзес Кантор (Moises Kantor), заведующий отделом минералогии Музея Ла-Платы.

Проведя тщательное обследование места находок, комиссия пришла к выводу, что образцы были обнаружены в нетронутых чападмалаланских отложениях. Таким образом, возраст отложений орудий должен составлять от двух до трех миллионов лет.
Во время пребывания в Мирамаре члены комиссии стали очевидцами находки каменного шара и кремневого ножа в плиоценовой формации. Таким образом, они смогли засвидетельствовать подлинность открытий. Рядом были обнаружены частицы обожженной земли и шлака. Кроме того, в своем докладе члены комиссии сообщали: Во время раскопок, которые велись в присутствии комиссии, из того же разреза, где находились каменный шар и нож, были подняты плоские камни, похожие на те, которые индейцы используют для добывания огня». Все это говорит о том, что человеческие существа, умевшие изготовлять инструменты и пользоваться огнем, жили на территории современной Аргентины в период позднего плиоцена, то есть 2-3 миллиона лет назад.

После отъезда комиссии в Буэнос-Айрес Карлос Амегино остался в Мирамаре для продолжения раскопок. Из верхних слоев эпохи позднего плиоцена он извлек бедренную кость токсодонта (Toxodon), вымершего копытного млекопитающего, в древности обитавшего на территории Южной Америки. Это длинношерстное животное было похоже на коротконогого и безрогого носорога. В бедре токсодонта Карлос Амегино обнаружил каменный наконечник стрелы или копья, что свидетельствовало о присутствии на территории современной Аргентины 2-3 миллиона лет назад, людей с довольно высоким уровнем развития. Но возможно, бедренная кость с застярвшим в ней наконечником стрелы не такая уж древняя и она просто каким-то образом сама попала из верхних слоев в нижние? Однако Карлос Амегино указывал, что бедро было обнаружено вместе с другими костями задней ноги токсодонта. Что эта бедренная кость не была отдельной костью, каким-то образом попавшей в Чападмалаланскую плиоценовую формацию, но являлась частью животного, которое погибло, когда данный геологический слой находился на стадии формирования. Амегино отмечал: «Кости имеют грязновато-серый цвет, характерный для данного слоя, а не темный, что типично для оксидов магния, присутствующих в Энсенадане (Ensenadan)». Уточняя характеристики находки, он подчеркивал, что пустотелые части костей ноги животного были заполнены чападмалаланским лессом. Разумеется, если бы даже кости токсодонта каким-то образом сумели проникнуть через Энсенаданскую формацию и очутиться там, где они были обнаружены, все равно они не перестали бы быть аномально древними. Возраст Энсенаданской формации составляет от 400 тысяч до 1,5 миллиона лет.

Те, кто захочет оспаривать древность бедренной кости токсодонта, непременно укажут, что еще несколько тысячелетий назад это животное обитало на просторах Южной Америки. Однако Карлос Амегино указывал, что размеры обнаруженной в им в Мирамаре взрослой особи токсодонта были намного меньше встречающихся в верхних, более молодых стратиграфических слоях Аргентины. Это говорит о том, что его ископаемый образец был более древним видом токсодонта. Карлос Амегино полагал, что отличавшиеся небольшими размерами мирамарский токсодонт является чападмалаланским видом этого животного – Toxodon chapadmalalensis, впервые описанным Флорентино Амегино.
Кроме того, Карлос Амегино непосредственно сравнил бедро своего чападмалаланского тоходонта с костями видов, обнаруженных в более молодых формациях. Он подчеркнул, что «бедренная кость из Мирамара в целом меньше и тоньше», и привел основные отличия бедренной кости, которую он нашел в мирамарской формации позднего плиоцена, от Toxodon burmeisteri более молодых геологических уровней». (с. 164).

Затем Карлос Амегино описал засевший в бедренной кости кремневый наконечник: «Наконечник представляет собой пластинку кварцита, полученную в результате отслоения от «материнского» блока путем единичного удара и заточенную по бокам только с одной стороны. После этого образец был заострен и ему была придана форма листа ивы. Таким образом, он стал напоминать обоюдоострые наконечники солутреанского типа, так называемые feuille de saule (ивовый лист)... Все эти признаки говорят о том, что мы имеем дело с наконечником мустерианского типа европейского палеолитического периода». Трехмиллионный возраст такого наконечника ставит под вопрос обоснованность версии современного научного истеблишмента, согласно которой три миллиона лет тому назад на Земле могли существовать лишь самые примитивные вида австралопитеков, положившие начало линии гоминоидов.

В декабре 1914 года Карлос Амегино вместе с Карлосом Бручем (Carlos Bruch), Луисом Мариа Торресом (Luis Maria Torres) и Сантьяго Ротом (Santiago Roth) побывали в Мирамаре с целью проведения замеров и фотографирования точного местоположения находки бедренной кости токсодонта. Карлос Амегино заявил: «Прибыв на место последних открытий и продолжив раскопки, мы стали находить все новые и новые камни со следами преднамеренной обработки. Это утвердило нас в мысли, что мы имеем дело с настоящей мастерской той далекой эпохи». Многие найденные орудия были наковальнями и каменными молотками. Каменные инструменты были также обнаружены в Энсенаданской формации, которая в Мирамаре располагается над Чападмалаланской». (с. 165).

Далее, М. Кремо пишет: «В издании 1957 года «Fossil Men» Марселен Буль подчеркивал, что уже после того, как Карлос Амегино откопал бедренную кость токсодонта, в чападмалаланском горизонте Мирамара он обнаружил хорошо сохранившийся сегмент позвоночника этого древнего млекопитающего с засевшими в нем двумя каменными наконечниками. Буль утверждал: «эти открытия оспаривались. Уважаемые ученые утверждали, что данные ископаемые свидетельства могли попасть в этот геологический слой из верхних горизонтов, где находилось paradero, или индейское поселение. А в нижних слоях они могли очутиться в результате подвижек и смещений земной коры». И здесь в качестве единственного обоснования своего утверждения Буль приводит ссылку на доклад Ромеро 1918 года! Он даже не удосужился поинтересоваться мнением комиссии из четырех высококвалифицированных геологов, которые пришли к заключению, прямо противоположному выводу Ромеро». (с. 167).
«Буль продолжает: «В подтверждение этого вывода можно привести то, что обнаруженные в Мирамаре аппретированные и отшлифованные камни, bolas и bolasderas, идентичны тем, которые индейцы обычно используют в качестве метательных орудий». Буль заявил, что «блестящий этнограф» Эрик Боман (Eric Boman) документально подтвердил эти факты.

Но могли ли люди, постоянно обитая на территории современной Аргентины с третичных времен, оставить неизменной технологию изготовления орудий? А почему бы и нет? Особенно если, как это подтвердила комиссия геологов, орудия были обнаружены в плиоценовых горизонтах in situ. То обстоятельство, что найденные инструменты идентичны тем, которые использовались более поздними обитателями тех мест, никоим образом не препятствует признанию их принадлежности к третичной эпохе. Современные племена в различных частях света и сегодня делают каменные инструменты, которые трудно отличить от тех, которые производились два миллиона лет назад». (с. 168).

Затем М. Кремо цитирует Бомана, описавшего «свою поездку в Мирамар, состоявшуюся 22 ноября 1920 года. «Пароди сообщил об обнаружении каменного шара, вымытого прибоем и оставшегося «вцементированным» в barranca. Карлос Амегино пригласил свидетелей, чтобы удостоверить момент изъятия образца из горной породы. Кроме меня туда отправились д-р Эстаниславо С. Сабальос (Estanislavo S. Zaballos), экс-министр иностранных дел, д-р Г. фон Игеринг (H. von Ihering), экс-директор Музея Сан_Пауло (Бразилия), и известный антрополог д-р Р. Лехманн-Нитше (R. Lehmann-Nitsche)». В мирамарской barranca Боман убедился в том, что ранее сообщенная Карлосом Амегино информация по геологии этого места соответствует действительности». ...

«Когда мы прибыли в конечную точку нашего путешествия, пишет Боман, – Пароди показал каменный предмет, засевший в перпендикулярном сегменте barranca, где имелась небольшая зона вогнутости, возникшая, по всей видимости, в результате воздействия океанских волн. Предмет представлял собою поверхность, выдававшуюся на два сантиметра (немного меньше дюйма). Пароди стал очищать его от земли, чтобы сфотографировать. И вдруг мы увидели, что это каменный шар с бороздкой посередине, похожей на те, которые обнаруживаются на шарах - bolas. После того, как находку сфотографировали in situ, она была извлечена. Была так же сфотографирована сама barrancas и находившиеся рядом люди. Образец настолько крепко сидел в породе, что нужно было применить достаточно большое усилие, чтобы даже с помощью специальных инструментов его удалось вытащить». Боман подтвердил местоположение камня bolas (рис. 5.2.а), который был обнаружен в трех футах (0,9 метра) выше песчаного пляжа. Боман заявил: «Вarranca состоит из эйсенаданских пластов, лежащих над чападмалаланскими. Граница между двумя уровнями была, несомненно, не совсем четкая ... Как бы то ни было, мне представляется несомненным, что камень bolas был обнаружен в чападмалаланских слоях, которые выглядели плотными и однородными».

Затем Боман рассказал о другом открытии: «Пароди продвигался в мою сторону, киркой расчищая себе дорогу через barranca, как вдруг неожиданно нашему взору предстал второй каменный шар, на 10 сантиметров меньше первого... Он был больше похож на точильный камень, чем на bolas. Это орудие (рис. 5.2.б) было найдено на передней части скалы, на глубине десяти сантиметров (4 дюйма)». По наблюдению Бомана, на нем были следы износа. Позже Боман и Пароди обнаружили третий каменный шар (рис. 5.2.в). Он был найден в 200 метрах от первых двух образцов на глубине полуметра от поверхности скалы. Говоря об этом последнем открытии в Мирамаре, Боман подчеркнул: «Нет никаких сомнений в том, что камни были обточены человеком, в результате чего приобрели форму шара» (с. 171).

В целом обстоятельства находок подтвердили то, что найденные в Мирамаре шары относятся к эпохе плиоцена. Боман сообщал: «Д-р Р. Лехман-Нитше заявил, что, на его взгляд, извлеченные нами каменные шары были обнаружены in situ. Они одного и того же возраста, что и Чападмалаланская формация. До этой встречи мы не были знакомы. Д-р фон Игеринг менее категоричем в своих выводах. Что касается меня лично, то я могу заверить, что не вижу ни одного признака, который бы говорил о более молодом возрасте находок. Камни bolas твердо сидели в скальном массиве, и нет никаких признаков, что находившаяся над ними почва была когда-либо потревожена»». (с. 172)

Так что же произошло?
Каким образом в Южной Америке, начиная с в раннего миоцена, 25-5 миллионов лет назад, а затем и в плиоцене, появились каменные орудия? Кто их делал?

Все эти наконечники, ножи, шары для боло (с канавкой для ремешка!) и, быть может, для пращи? Кто разводил огонь? Высоко температурный. И так – через весь миоцен и плиоцен Южной Америки!

Вплоть до плейстоцена, когда уже можно ожидать вселения из Северной Америки практически севременного человека. Его так и называют: «палеоиндейцы». Индейцы!

Начнем издалека. Бегло просмотрим то, что нам известно. Начиная с позднего триаса. С Зоогеографической Пангеи.

В позднем триасе, около 200 млн. лет назад, было так хорошо! Рухнул старый палеозойский мир. С его медленно передвигающимися примитивными ящерами, зверообразными «рептилиями», самые мелкие и шустрые из которых сохранились, эволюционировали и стали млекопитающими.

В конце траса появились сразу: Черепахи, Крокодилы, Динозавры, Птерозавры, и Млекопитающие: Прототерии и Терии.

Терии – это Сумчатые и Плацентарные. Еще как одна, единая, неразделенная группа.

Дальше была юра. Климат теплый. Изобильная Земля во многих местах прорезана только что появляющимися новыми океанами. Уже есть Южная Атлантика, юг Индийского океана, и, возможно, Тихого. Еще остается соединяющий их по экватору океан Тетис. Он уже сжат на Западе – соединились обе Америки. И это сжатие будет продолжаться, постепенно закрывая все более восточные области Тетиса. И Тетис потом будет весь сжат неумолимо двигающимися на север южными континентами. И бывший океан превратится в величайшую широтную зону складчатости – Альпийскую. Именно из осадков Тетиса состоят все те горные системы, которые протягиваются от Центральной Америки - через Атлантический океан - к Гибралтару и далее – вдоль величайших гор Земли – Гималаи. Именно в Гималаях, среди смятых отложений Тетиса, с его раковинами, кораллами и скелетами рыб, найдены гигантские базальтовые плиты – куски дна Тетиса – до 15 км толщиной и 300 км длинной. Базальтовое дно погибшего океана Тетис. В районе Индокитая эта грандиозная альпийская горная система обрывается в океан. Там нечего было давить. Австралия и Новая Гвинея не поспели к сдвигающейся на запад-северо- запад Азии вовремя. Опоздали на этот грандиозный спектакль.

Он придолжается и сейчас. Но мы его не видим. Мы только пугаемся вызванных подвижками землетрясений, цунами, гигантских оползней и иных проявлений жизни нашей живой Планеты.

Единый позднетриасовый континент (правда, разрезанный Тетисом и тремя нарождающимися новыми океанами), были населен, фактически, животными одной зоогеографической области.

Полное равенство. У всех равные возможности. Полная «демократия». На всей Земле царствуют только что появившиеся динозавры. И будут царствовать еще порядка 100 миллионов лет.
Но тут произошло одно мелкое зоогеографическое обстоятельство. Позднетриасовый континент распался на две части.
Появились две суши. На севере – большая. А на юге – поменьше.
И никаких «равных возможностей». Северным – очень много. И Северная Америка, и Африка, и Евразия с Индостаном. Объединенные.
А Южным – заметно меньше. Только Южная Америка, Антарктида и Австралия.
Так получилось.
Вам – поменьше, но у вас и жизнь будет полегче. А вам – побольше. Но – не обессудьте. Жизнь будет покруче, посуровее.
На Севере Терии развились в Плацентарных. А на Юге – в Сумчатых.
Карма.

Именно это разделение привело к тому, что в Южной Америке оказалась гетерогенная, уникальная фауна млекопитающих. Сумчатые вместе с Плацентарными!

Дело в том, что около 110 млн. лет назад, в верхах раннего мела, был краткий геологический эпизод. В самом конце раннего мела Северная Америка вошла в контакт с Южной. И североамериканские Плацентарные дружной толпой ввалились в Южную Америку, населенную только Сумчатыми, прежде всего – хищными мелкими зверьками – опоссумами. Ввалилась сразу большая куча: примитивные копытные (Кондиляртры), южные копытные (Нотоунгуляты), неполнозубые (Ленивцы и Муравьеды) ... и мелкие древесные грызуны (потом они станут морскими свинками и капибарами) и – гвоздь программы – ПРИМАТЫ!

А изолированная уже к этому времени Австралия осталась с тем, что имела. Вся эта североамериканская «благодать» ее миновала. Так и остались в Австралии только Прототерии (утконос и ехидны), и хищные и растительноядне Сумчатые.

Антарктида – не в счет. На ней были те же звери, что и в Южной Америке. Сейчас это хорошо известно. А за два года до первой находки антарктических эоценовых зверей и птиц, нами с А.С. Раутианом было предсказано, что антарктическая фауна наземных тетрапод будет вариантом не австралийской, а южноамериканской фауны. Так оно и оказалось.

Историческая зоогеография – мощнейший инструмент исследования, еще вовсе не оцененный большинством биологов и полностью игнорируемый геологами.

Судьба антарктической фауны была иной, чем южноамериканской. Печальной. Антарктида «въехала» под южный полюс вращения Земли и к плиоцену на Антарктиде остались только по долинам карликовые южные буки – нотофагусы. А потом и они кончились. Холод фактически стерилизовал континент. По крайней мере, все наземные позвоночные погибли.

{Если вы не боитесь морозов – перед вами (при условии вашего горячего желания) – блестящая перспектива. Возможно, именно вам удастся вычислить, где стоит поискать мороженые трупы антарктических ленивцев, муравьедов, сумчатых волков, медведей и кошек, опоссумов, нотоунгулят, кондиляртр, пантодонтов, обезьян, грызунов и хищных птиц – форораков ... }

Приматы, которые явились в Южную Америку, были такие же мелкие, как самые мелкие современные игрунки. Фактически, именно они, игрунки, и явились. Только – в конце раннего мела! Населили сельву и купались в изобилии. Насекомых полно. Только успевай хватать. Живи и смотри сверху вниз на развертывающиеся спектакли жизненных драм. Перепетии личной жизни динозавров и крокодилов. И более близкие спектакли – со зверями. Освоение сельвы и пампы туповатыми копытными – нотоунгулятами и кондиляртрами. Правда, копытные тогда, в мезозое, до мела включительно, были размером с кролика и меньше. Только в кайнозое они стали, как и многие иные млекопитающие, крупными.
В начале кайнозоя даже еле двигающиеся ленивцы почти все слезли с деревьев.

Им и на деревьях было неплохо. Ведь сельва – это вороха листьев на ветках. Только рви да лопай. Нет, слезли. Уже в конце мела стало лень лазить по делевьям. Напрягаться надо. Спустились на землю. Наземные ленивцы известны прямо с начала кайнозоя, палеоцена. Эти – медлительные и тупые. Им достаточно листьев и травы. Они быстро вымахали в размерах. Стали размером с овцу, потом с быка, носорога. Человек застал уже мегатериев и милоднов, размером со слона и крупного быка. Тупые были, но несокрушимые и мощные.

Часть опоссумов тоже спустилась в пампу. И стали охотиться и на сумчатых, и на плацентарных. На все, что могли догнать и одолеть. Некоторые из них стали походить на собак, другие – на медведей и кошек, в том числе и саблезубых. Стали крупными, но остались с ущербными мозгами. А зачем напрягаться в царстве изобилия? Лопай себе спокойненько, и не волнуйся. Известно: сила есть – ума не надо!

Вот и мелкие обезьянки – игрунки, наблюдая жизнь сверху, с деревьев, так и провели конец раннего мела, весь поздний мел, и к олигоцену (всего это около 80 миллионов лет), стали покрупнее размером – с современного ревуна или капуцина.
А современный капуцин, да будет вам известно, смотрит телевизор, и некоторые задачи решает лучше, чем шимпанзе.
И вот, в раннем олигоцене, став размером с капуцина, они дерзнули осваивать пампу.

Результат был совершенно потрясающим!
За олигоцен, к началу миоцена, – до нового контакта с Северной Америкой (!) – Панамского моста, продвинутые широконосые обезьяны, фактически, стали людьми!
Развели огонь и стали делать разные орудия. Прежде всего – для охоты – наконечники, ножи, бола.
Честь этого великого открытия всецело принадлежит двум величайшим исследователям палеонтологии млекопитающих Южной Америки: братьям Флорентино и Карлосу Амегино.

Заголовок: Re: Все хотят стать Людьми, но не все могут
Прислано пользователем Альвдис Н. Рутиэн на марта 22^nd, 2006, 10:33pm

Ореопитек.
Oreopithecus bambolii Gervais, 1872. «Ореопитек. Тип происходит из верхнего миоцена Италии (Тоскана). Известны по находке 1958 года, не только по обломкам челюстей с зубами, но и по большей части скелета. ...» В Основах палеонтологии ореопитек без каких либо вопросов был включен в подсемейство австралопитецин, в составе семейства Понгид (Pongidae). Собственно, австралопитецины в Основах и начинаются с ореопитека. (Основы палеонтологии, 1962, с. 103.)

Ореопитек был описан Жерве в 1872 году по фрагментам челюстей с зубами. Причем зубы и послужили основанием для отнесений ореопитека к австралопитециннам. А в 1958 году был найден практически полный скелет с сильно раздавленным черепом. И продолжилась научная дискуссия, в результате которой к двум семействам узконосых обезьян – Церкопитецидам (Cercopithecidae) и Понгидам (Pongidae), добавилось третье, монотипичное семейство, – Ореопитециды (Oreopithecidae).

Вопрос о положении ореопитека возник потому, что даже на очень неважных фотографиях и прорисовках скелета ореопитека было видно, что у этой странной небольшой обезьяны – длинные руки и кисти высоко специализированного брахиатора. Хвоста практически нет. А ноги – длинные и достаточно мощные. По крайней мере не хуже, чем у многих церкопитецид. Лучше. Мощнее. Первый палец стопы отчетливо противопоставлен остальным. Череп же был практически раздавлен.

Казалось, что новая, наиболее полная, находка подтвердила раннее, начала ХХ века отнесение ореопитека к новому, третьему семейству узконосых обезьян – Oreopithecidae Schwalbe, 1915. Однако ...

В 1999 году Мартин Майстер написал популярную статью, перепечатанную журналом GEO, выдержки из которой приведены ниже. Скелет ореопитека был переизучен палеонтологом Майке Келер и ее мужем Сальвадором Мойя Сола. Они показали, что ореопитек, абсолютный возраст которого был определен в 8 млн. лет, был первым передвигавшимся на ногах приматом, освоившим прямохождение задолго до человека.

«Даже на примере предков самого человека пока еще нельзя однозначно ответить, как же все-таки возникла прямая походка и как она связана с развитием точной координации кисти. Поэтому исследование скелета № 11778 (ореопитека) открывает новую страницу в изучении эволюции гоминоидов. «После находки ореопитека, – говорит Сальвадор Мойя Соло – у исследователей впервые появилась модель, на которой можно было проверить целый ряд гипотез, относящихся к прямохождению, независимо от линии Homo sapiens»

... В результате кропотливой работы ученых было неопровержимо доказано, что размеры позвонков ореопитека увеличиваются сверху вниз. Иначе говоря, нижние позвонки принимают верхние в свои «широко распростертые объятия». Такое пирамидальное упорядочение суставных площадок отмечалось прежде только у гоминидов (человека и его предшественников, в частности у австралопитека). ... Своеобразное строение элементов позвоночника стало первым указанием на то, что обезьяна из Тосканы не изредка, а постоянно ходила на двух ногах. Исследуя область поясницы, ученые обнаружили второй, прежде считавшийся исключительной принадлежностью гоминидов признак: особое устройство пятого поясничного позвонка, который «гасит» импульсы, возникающие при ходьбе, не давая корпусу опрокинуться. Ученые обнаружили у ореопитека и ряд других особенностей, подтверждающих гипотезу о прямохождении. Так, его лобковые кости оказались необыкновенно схожи с костями знаменитой «Люси», скелетом прямоходящего прачеловека, известного ... как Australopithecus afarensis, и отличаются от соответствующих костей шимпанзе или орангутана …

Oreopithecus bambolii двигался своим собственным эволюционным путем, причем на двух ногах. Этим, как и своим круглым черепом, он напоминает человека. Однако он не принадлежал к эволюционной ветви, от которой произошел Homo sapiens. Вертикальная походка давала небольшой обезьяне ростом в 1 метр 10 сантиметров и весом в 32 килограмма возможность срывать плоды с высоких кустов. На выпрямленную осанку указывает множество открытых сейчас особенностей анатомического строения примата. Среди нах – сантиметровый отросток седалищной кости таза, к которому крепилась сухожильная связка. Этот отросток есть также у человека и его предшественника – австралопитека. У человекообразных обезьян он меньше или вообще отсутствует».

Честь находки наиболее полного скелета Oreopithecus всецело принадлежит швейцарскому ученому Иоханнесу Гюрцелеру. Когда скелет был найден и с риском для жизни извлечен из старой шахты, «Гюрцелер получил поздравления от коллег со всех концов света, а газета «Нью-Йорк таймс» сообщила о его аудиенции у папу Иоанна XXIII, который отличался прогрессивными взглядами и чрезвычайно интересовался эволюцией человекообразных.
Еще до находки скелета палеонтолог опубликовал свои воззрения на родовую и историческую принадлежность изучаемых им приматов. Он считал, что их следует относить не к мартышкообразным обезьянам, как предполагали некоторые исследователи, а к группе гоминоидов, человекообразных (к ним принадлежат человекообразные обезьяны и гоминиды, то есть сам человек и его предки) В своих трудах Гюрцелер пытался доказать это особенностями прикуса ореопитека, гораздо более похожего на человеческий, чем на обезьяний. Он предположил, что ореопитек даже принадлежит к числу близких родственников человека – что показалось тогда многим специалистом чудовищным, и они преопочли просто проигнорировать мнение швейцарского ученого, а в 1985 году даже не пригласили его на симпозиум, посвященный Oreopithecus bambolii ... Сегодня большинство специалистов, в том числе Майке Келер и Сальвадор Мойя Сола, относят примата из миоцена к гоминидам. Но суть их открытия Майке Келер формулирует так: «Oreopithecus bambolii был не предком человека, а близкой к виду Homo sapiens человекообразной обезьяной, передвигавшейся на задних конечностях.»

... Гюрцелер и Буркарт Энгессер, его преемник по изучению окаменелостей позвоночных животных, определили, что место находки скелета Oreopithecus bambolii в Тоскане 8 миллионов лет назад было островом, причем ... на нем не было крупных хищников, которые охотились бы за приматами. «Ведь если нет хищников, то зачем тогда обезьянам жить на деревьях?» – задается вопрсом Майке Келер. В конце концов, такой образ жизни чреват падениями и травмами. Известный швейцарский антрополог Адольф Шульц, обследовав 260 гиббонов, обнаружил у каждого третьего из них следы заживших переломов, полученных в результате падения с деревьев во время прыжков. Подобные сведения имеются и о живущих на воле орангутанах, капуцинах и носатых обезьянах.

Источники питания на островах ограничены. И тот, кто лучше осваивается в этих скудных условиях, имеет неоспоримые эволюционные преимущества, к примеру, если существо способно передвигаться по земле на двух ногах. Ведь это не только требует меньше расхода энергии, чем прыжки по деревьям, но и оставляет возможность для развития передних конечностей. Именно поэтому обезьяна, не теряя умения карабкаться по деревьям, встала в конце концов на ноги. И если бы остров со временем не соединился с враждебным материком, населенным опасными хищниками, – может быть эволюция Oreopithecus bambolii показала бы, на что способны освобожденные передние конечности? ..».
Oreopithecus, по принятой нами системе относится к семейству Людей (Hominidae), состоящего из трех подсемейств: Oreopithecinae, Australopithecinae и Homininae.
Ореопитеки жили в изолированной в позднем миоцене фауне острова, названного Гаргано. Остатки ореопитека найдены так же на Сардинии и в Бесарабии.
Следует сказать немного о некоторых представителях замечательной фауны Гаргано. Наряду с мелкими оленями там жили странные пятирогие антилопы – гоплитомериксы.
[Гоплитомериксы (Hoplitomeryx) – именно многорогие антилопы, а не отдельное семейство Hoplitomerycidae неясного систематического положения. Вся путаница с ними произошла потому, что к верхней части черепа с пятью рогами (типовой экземпляр), на реконструкции добавили верхнюю челюсть с большими сабельными клыками. Такие клыки обычны у некоторых оленей, например, у кабарги (Moschus) и водяных оленей (Hydropotes). А у всех известных нам бычьих (Bovidae), клыки либо сильно редуцированы, либо просто отсутствуют.]
Самым же крупным хищником Гаргано был крупный безиглый еж – Deinogalerix. Череп его достигал в длинну 20 см.
Представить себе, что мелкие, с гиббона величиной, брахиаторы, могли дерзнуть спуститься в нормальной континентальной миоценовой фауне Европы, с ее собаками, крупными куньими, виверрами, кошками, гиенами и медведями, совершенно невозможно.
Следовательно, территория будущего острова была заселена мелкими брахиатороми. А когда остров изолировался, то в отсутствии приличных хищников, роль хищника стал играть крупный безиглый еж.

И многое, невозможное в иных местах, стало возможным. Стало возможным мелкому брахиатору спуститься на землю и стать отдельной формой гоминид, близкой к австралопитецинам. Они перешли на бипедальное передвижение.

Фактически, ореопитек – первое по времени, вполне самостоятельное издание гоминид. Созданное вне Африки, на изолированном европейском острове. На приблизительно той же основе, что и австралопитеки. На базе мелких брахиаторов.
Не надо забывать, что в современной фауне есть, фактически, только один настояий брахиатор – гиббон.

Гориллы, оранги и шимпанзе – бывшие брахиаторы, на которых просто хорошо видны следы их прежнего способа передвижения. В лучшем случае они просто «ходят», раскачиваясь, цепляясь за ветви руками. С их весом брахиировать – смерти подобно.
Брахиация – очень интересный, уникальный, выгодный, красивый, эффективный и эффектный способ передвижения. Похож на полет. Но – смертельно опасный!

В хороших фильмах изредка можно увидеть, как глава семейства гиббонов, утром, после показательных полетов, усаживается на ветку и поет своему искренне восхищенному семейству.

Известный антрополог Клаач полагал, что все основные расы людей могли происходить от своих форм Понгид. Желтые от орангов, черные – от шимпанзе, ...

Если не учесть одного очень простого обстоятельства, это может показаться чистой фантастикой, просто глупостью. Многие так и считают.

Однако, не надо забывать, что происходило это не вчера, и не 5-10 тысяч лет назад. А в миоцене! Где-то от 25 до 10 миллионов лет назад. Когда еще не было известных всем нам орангов, горилл, шимпанзе, бонобо и гиббонов. А были гораздо более близкие друг к другу понгиды. Более мелкие и вовсе не так страшно специализированные, как нынешние крупные.

Но ведь у желтых, действительно, есть признаки, сближающие их с орангами. Прежде всего, в строении резцов. Зинджантроп, на мой взгляд, больше иных австралопитеков напоминает гориллу. В то время как австралопитек африканский – шимпанзе. И ребенок из Таунгса физиономически очень похож на молодого шимпанзе.
Последующая сильная специализация сохранившихся до нашего времени антропоидов – очередной страшный пример чрезмерной специализации и увеличения размера. Есть старинная русская пословица: Сила есть – ума не надо!

Здесь она верна буквально! Одно из наиболее впечатляющих напоминаной об этом – горилла. Гигантский, мощный примат, – понгид. Фактически – это непобедимая корова. Находящаяся сейчас в полной зависимости от Людей. Обреченная на вымирание. По крайней мере – в природе.

Недавно по радио и телевидению (конец октября 2004 года) прошли сообшения, что на острове Флорес (Индонезия) в пещере был найден один довольно полный скелет и еще дополнительные материалы, принадлежавшие мелкой расе людей около 1 метра ростом. Объем черепной коробки был определен в 340 куб. см. Там же были найдены каменные орудия, и следы огня. Об орудиях и огне было сказано, что принадлежность их этим людям еще необходимо доказать. Находки датируются от 18 000 до 13 000 лет, «когда на острове появилось современное население», истребившее прежних мелких жителей.

Первоописание Homo floresiensis дано в Nature (Vol. 431/ 28 October 2004). Здесь можно заметить, что кроме прямого истребления, могла быть и метисация. Но, в любом случае, этих мелких людей сейчас нет. Результат у нас всегда один.
Флоресские люди (Homo floresiensis) физиономически похожи на мелких синантропов (Homo sapiens erectus). Думаю, вопрос об орудиях и огне скоро решится в их пользу. Классические китайские синантропы жили в пещерах, в которых годами горел огонь.

Вопрос: 1) на Флоресе найдены измельчавшие на острове питекантропы (как уже сейчас публикуют), которые охотились на крупных крыс, гигантского комодского варана, и на карликового слона-стегодона; или
2) это – исходно мелкая форма, для которой классические синантропы – продвинутая, более поздняя форма. Потомки Homo floresiensis.
Полагаю, что, скорее всего, по зрелому размышлению, вопрос решится в пользу второго варианта. Уж очень трудно себе представить, что имевшие объем черепной коробки порядка 700-800 см3 , их измельчавшие потомки остались при 380 см3.
В это верится с трудом.
Я, действительно, скорее готов поверить, что Homo floresiensis – исходно мелкая форма архантропа. Едва ли в процессе измельчания, исходно весьма крупный мозг мог уменьшиться до такой степени. Практически в два раза.
Надо заметить, что, судя по черепу и сохранившимся костям, эта новая для нас раса людей была сложена очень пропорционально. В то время как заметно уменьшившиеся в росте африканские пигмеи выглядят менее пропорционально сложенными, более головасты. Что вовсе не мешает им быть современными людьми (Homo sapiens sapiens) и при желание заключать браки с рослыми банту. При росте 1-1,5 м, пигмеи имеют объем черепной коробки около 1 350 см2. Кстати, пигмеи – профессионально охотятся на слонов. С копьями.
Если эти соображения верны, то это значит, что самая примитивная мелкая раса питекантропов (Homo sapiens erectus) дожила до времени их встречи с нашим видом (Homo sapiens sapiens) 18-13 тысяч лет назад. И, не будь остров заселен нами, жили бы там и сейчас.
Из газетных сообщений «индонезийцы собираются у костров и рассказывают истории о страшных карликах Эбу Гого, обитающих в здешних лесах. Существа эти ростом около метра, с короткими ногами и непропорционально длинными руками. Одежду они не носят, а тела их покрыты густой шерстью. Старики рассказывают, что в давние времена люди и карлики жили довольно дружно, однако потом между ними разразилась кровопролитная война. Большинство Эбу Гого были уничтожены, выжившие оттеснены в непроходимые леса. С тех пор они всячески избегают людей, лишь изредка попадаясь им на глаза.» (Алена Снежина)

Не избегли.
И ведь это – не единичный случай. Их, наверняка, было несчетно много. Мы воюем всегда.
Знаю только один эпизод, который был подробно запротоколирован Ч. Дарвином. Вся история этой трагедии, участниками которой были некоторые из английских джентльменов, живших на Тасмании, была еще свежа в их памяти, когда Дарвин говорил с ними. Это – поголовное истребление тасманийцев. Прочитайте у Дарвина, что ему рассказали об этом на Тасмании цивилизованные английские джентльмены.
Здесь можно отметить, что у Дарвина же можно прочитать, что отношение англичан к новозеландским маори было совершенно иным. Их не только не истребили (а они, в отличие от тасманийцев, многие были людоедами). С ними было разрешено даже заключать браки!
Довольно широко известно, что японцы еще в 80-х годах ХХ века имели двойной стандарт не только на одежду, но и на автомобили. Один – покрупнее – для американцев. Другой, – той же самой марки, но помельче – для японцев.

Очевидно, что рост есть прямая функция качества жизни. Хорошая, сытая, правильная жизнь быстро ведет к увеличению размера. Но этим не надо увлекаться. На то есть печальные примеры.

«Свиньи», точнее – хищные кондиляртры, перейдя к жизни в воде, стали китами. Пока пакицетус (рис. 12) был размером с поросенка – все было хорошо. Держался бы размеров дельфина, максимум – касатки.

Так нет!
И вода позволяла, и кормовой ресурс был. Перешли с рыбы на планктон. Доступно и повсеместно есть, как трава. Но не трава – животная, высоко калорийная пища: криль. И разогнались до размеров синего кита.

Во первых, не поймешь, как людям с ним общаться. С 20-30 метровыми! А во вторых – сами они стали (биологически) родом гигантских коров. Мозги есть, и очень большие. Но зачем их напрягать! Потеряли мобильность? А зачем она? Разевай пасть и хватай! Да выталкивай изо рта излишние тонны воды.
Уверен, активные охотники – дельфины – самые умные из китов. Умные и общительные. Даже огромные касатки.
Большой размер мозгов – еще не все, что нужно. Самое важное – качество и тренинг. Тренинг, тренинг и еще раз тренинг.
Есть мозги – держи размер тела. Нет – будешь как синий полосатик. Личность, но непостижимая человеческому уму.

В процессе работы над курсом «Палеозоология наземных тетрапод», А.С. Раутиан, в какой-то момент решился нарисовать филогению человека. Результат его буквально потряс. Стараясь развести во времени большие расы людей как можно выше, он убедился, что это никак не удается. Даже от классического питекантропа. Расхождение, видимо, было где-то ниже. От самых примитивных форм архантропов (Homo sapiens erectus). Заодно нашелся свой Питекантроп и для Родезийца. Питекантроп Лики!

«Существует афоризм, который иногда называют «третьим законом Симпсона»: какого бы рода проблема перед нами ни стояла, нам всегда не хватает информации, чтобы решить ее окончательно». (Симпсон, с. 43)

Как жаль, что профессор Симпсон был далек от русской культуры. Есть старая российская пословица: «Слишком хорошо – тоже не хорошо».

Абсолютную истину знает только Бог. Смертным надо знать, что Истина нам недоступна. Только разные уровни Лжи. Надо стремиться к максимальной Правде, то есть – минимальной Лжи. И верить в Разум. Особенно – атеистам.

Надо верить, что Информации вам хватит. И верить в свою Интуицию, в Озарение.

«Вспомним еще один афоризм: никто не знает всего о каком-то предмете. Это не должно омрачать удовлетворения и радости, испытываемых нами от сознания того, что о некоторых вещах нам известно многое». (Симпсон, с. 44)

– Nune dimittus! (Ныне отпущаеши!) – воскликнул он наконец. – Что скажут об этом в Англии?
– Мой дорогой Саммерли, по секрету могу вам сообщить, что именно будет сказано в Англии, – ответил Челенджер. – Там скажут, что вы отъявленный лжец и шарлатан, не имеющий никакого отношения к науке. То же самое, что вы и вам подобные говорили обо мне.
– А если мы предъявим фотографические снимки?
– Подделка, Саммерли! Грубая подделка!
– А если мы предъявим вещественные доказательства?
– А! Вот тогда они от нас не отвертятся!
(Разговор профессора Саммерли с профессором Челенджерером на
плато Мепл-Уайта. Артур Конан Дойл. Затеряный мир. с. 226).

Отвертятся! Да еще как!
Уже сколько лет идет «научная вендетта» по поводу заселения Северной Америки «палеоиндейцами»?
А о Tetraprothomo просто забыли. Намеренно. И нет ни его, ни его уникальных орудий, ни следов огня. Ничего нет.
А нет – так и говорить не о чем!
Как только мы перестанем смотреть на мир свысока, с величавою гордостью верблюда, перестанем смотреть на всех «иных» людей, начачиная с хабилиса, как на примитивных недоумков, густая пелена предрассудков частично спадет с наших глаз и мы увидим мир более чистым, интересным и прекрасным, чем видели его раньше.

Напомню вам, что метрового роста люди с Флореса, истребленые 18-13 тысяч лет назад, имели объем мозга 340 куб. см.
И что паук-скакун, в фильме Дэвида Эттенборо, по интеллекту близок к мыши. А он сам, целиком, много меньше мышиного мозга. И может жить в ее мозговой коробке, как в доме.

Каждый год я всем своим студентам говорю, что изначально они все – гениальные систематики. Ибо все их предки, с начала времен, всегда правильно решили две основные, жизненно важные задачи:
1. Можно ли Это жрать?
2. Не сожрет ли Это меня?

Все, кто хоть раз в детстве ошибся, не оставил после себя потомства. Канули в Лету.

Заголовок: Re: Все хотят стать Людьми, но не все могут
Прислано пользователем Альвдис Н. Рутиэн на марта 22^nd, 2006, 10:35pm

Предкам людей необходимо было быть:

1. Хищными, а затем и хищно-всеядными. Только потом человек может стать вегетерианцем. Осознанно.

2. Размером с гиббона или капуцина. Не меньше (будет крыска), и не больше (будет корова).

3. Провести часть жизни на деревьях, в трехмерном мире, требующим при таком размере приличных мозгов, глазомера и координации.

4. Желательно брахиировать, но тогда останешься без хвоста и надо вновь развивать ноги. Если южноамериканцы – не фантастика, брахиировать не обязтельно. Тогда можно просто лазить, прыгать и иметь длинный хвост, даже хватательный – как третью руку. А ноги, для прыжков и ходьбы, хорошо развитые – уже есть.

5. Спуститься и ходить на ногах, в лесостепи (пампе, саванне), высоко подняв голову и высвободив руки для труда.

6. На земле в рационе большую роль играли выбросы моря на литорали и сбор падали. Возможен «симбиоз» с птицами – падальщиками.

7. Иметь длинное детство, желательно лет до 7-10.

8. Все детство интенсивно играть, то есть учиться всему.

9. Размеров больше метра люди достигли уже когда спустились не землю и начали охотиться на крупных зверей. С 1,5-1,7 м уже можно охотиться на мамонтов и мастодонтов. Пигмеи охотятся на слонов.

Шегайанда: археология как вендетта
«В период между 1951 и 1955 годом антрополог Национального музея Канады Томас И. Ли (Thomas E. Lee) провел раскопки в Шегайанде (Sheguiandah), что на острове Манитулен озера Гурон...

Дальнейшие работы привели к обнаружению орудий в слое тиля, то есть в отложениях камней, оставленных отступающим ледником. Находки свидетельствовали о том, что люди здесь жили еще во времена последнего североамериканского оледенения (висконсинского). Повседующие раскопки выявили наличие второго слоя тиля, который содержал орудия. Каменные орудия были так же обнаружены на уровнях, находящихся под тилевыми слоями.

Каков же возраст этих находок? Трое из четверых геологов, которые проводили обследование стоянки, сочли, что они относятся к последнему межледниковому периоду, т.е. от 70 тысяч до 125 тысяч лет....

Джон Сенфорд (John Sanfrord) из Уэйнского государственного университета, бывший в числе этих четверых геологов, позже поддержал точку зрения Ли. Он преоставил подробное геологическое обоснование и аргументы в пользу того, что возраст Шегайандинской стоянки соответствует Сангамонскому межледниковому периоду ... то есть теплому периоду в начальной фазе Висконсинского оледенения.

Ли вспоминал: «Первооткрыватель стоянки (Ли) потерял свою прежнюю должность на государственной службе и стал на долгое время безработным; его перестали публиковать; данные его открытия стали представляться в искаженном свете другими авторами из числа наиболее известных Браминов; тонны найденных им образцов исчезли в запасниках Национального музея Канады; за отказ уволить автора находок директор Национального музея Жак Руссо (dr. Jacques Rousseau), написавший монографию по стоянке, также лишился должности и оказался в научной изоляции.»

Один знаменитый антрополог, приехав однажды в Шегайанду, воскликнул с недоверием: «И вы там, внизу, что-нибудь находите?» В ответ он услышал: «Черт подери! Спускайтесь сюда сами и смотрите!» Но этот же самый антрополог настоятельно посоветовал мне забыть обо всем, что было в ледниковых отложениях, и сосредеточиться на верхних, более молодых материалах».
В целом же возрасту появления человека в Северной Америке у Кремо и Томпсона посвящены страницы 178-190. И наиболее древняя из датировок – 250 тысяч лет.

Под занавес
И, наконец, рискуя показаться части читателей окончательно субъектом не от мира сего, некоторые соображения о современных людях, в первую очередь из малых (по численности) больших рас, но не только о них.

Никогда нигде не читал, но пару раз слышал, в том числе и от археологов, что есть единственный пример стерильного брака между современными людьми.

Только в случае, когда вступают в брак (чистокровные!) негры и японцы.

Да где их, чистокровных то, найти?

Оставив этот сомнительный факт без внимания, констатируем просто то, что всем людям известно. Все браки любых людей любых наций и больших рас – фертильны. Нравится это кому, или нет. Всех подвидов и рас рода Homo.

Даже контакты с уже не существующими ныне тасманийцами, насколько я знаю, были фертильны. Существуют и ныне потомки тасманийцев с белыми, австралийцами, и, кажется, даже неграми.
А ведь тасманийцы – была самая чистая ветвь той большой расы, которую ныне, имея в виду прежде всего австралийцев, называют австрало-веддоиды.

Собственно австралийцы на материке, видимо, за много (около 120 000) лет своего там существования, имели разнообразные контакты и с папуасами, и с южными монголоидами. Скорее всего, именно этим, отчасти, объясняется и их отличие от тасманийцев, и их большое морфологическое разнообразие. А так же, возможно, серьезные различия языков разных племен австралийцев (триб).
Возможно, мои старые подозрения о том, что папуасы, с их чудовищным количеством языков и типов, есть результат смешения очень разных рас людей на базе, прежде всего, австрало-веддоидов, весьма близки к правде. О различии и самих папуасов, и их языков (почти в каждой деревне – свой язык), писал еще великий Н.Н. Миклухо-Маклай.

Маклай – единственный известный мне реальный человек, который стал локальным божеством. У индонезийцев есть антропоморфмый бог, которого называют: Добрый Маклай. В столице есть улица Доброго Маклая. Известно, где он жил. Что любил гулять в Ботаническом саду. На какой скамейке любил сидеть. Что на ней он писал конституцию Индонезии.

Как писал Кабо, у австралийцев прослеживается деградация плавсредств с севера на юг. Северные плавают на лодках с балансирами (катамаранах). А тасманийцы «плавали» на бревнах и связках коры. Считайте – не плавали совсем. Сидеть на бревне, загребая руками и ногами – не значит плавать. Они, думаю, прошли на Тасманию, как первая волна древнейших, наиболее чистых, австрало-веддоидов, по суше. Когда пролив пересох. То есть, около 120 000 лет назад. А потом сидели в изоляции, вплоть до столкновения с белыми и истребления. История этой драмы описана у Дарвина в «Путешестве на Бигле...».

То, что неизбежно грозит еще одной большой расе – бушменам Африки – уже, надеюсь, не уничтожение. Но растворение в массе современного населения Африки – поглощение их неграми и белыми. При этом полностью погибнет и их язык, и древняя культура, которая помогала им выжить в буше на протяжении многих тысячелетий. Даже когда негры оттеснили их в пустыню Калахари, они умудряются выжить! Но практически полное отсутствие воды принуждает их селиться все ближе к скважинам, то есть – белым людям. Некоторые из которых, еще в середине ХХ века, убивали бушменов, чтобы продавать их скелеты в европейские и американские музеи.

Пигмеи бамбути лесов Итури.
Вся информация о пигмеях бамбути взята из книги Льюиса Котлоу (L. Cotlow).

«Впервые встретив пигмея, невольно удивляешься. Средний рост настоящих пигмеев, бамбути леса Итури, всего четыре фута, а большинство из нас привыкло, что только дети бывают такого роста. Пигмеи же совсем не дети, хотя у них есть детские черты в характере, прежде всего наивная непосредственность. У стариков волосы и бородки седые, а лица изборождены морщинами.
Почтенные матроны, ростом три фута девять дюймов, привязывают детей к спине, и мириатюрность матерей особенно бросается в глаза, потому что младенцы пигмеев такой же величины, как и наши дети в этом возрасте. Но после десяти лет пигмейские ребята перестают расти.

Вы невольно смутитесь, если женщина ростом с вашу племянницу окажется беззубой старухой. Или, глядя на подростка, вдруг осознаете, что он, может быть, убил уже полсоти слонов, перерезая им сухожилия задних ног. Ваше предвзятое мнение о человеческих ценностях и отношениях рушатся, и, право, ради одного этого стоит путешествовать по дальним странам.

Если вы долго поживете с пигмеями в лесу, ваше первоначальное впечатление от их детского роста сглаживается и исчезает совсем. Их рост превосходно гармонитует с окружающей обстановкой, с их занятиями, жилищами и оружием. Вам начинает казаться неестественно большим ваше собственное тело, и вы думаете, что именно величина мешает вам стать таким же искусным следопытом, как пигмеи. Придет время, и вы начнете смотреть на пигмеев как на людей, ни в чем не уступающих вам, но с иной наследственностью, иными привычками и обычаями и живущими в иной природной среде.

Но может ли цивилизованный человек так же хорошо понимать пигмея, как человека своего общества? Думаю, что может, хотя путешественники и исследователи обычно отрицают это. Даже те из них, которые дольше меня жили среди пигмеев, утверждали, что невозможно перекинуть мост через пропасть, созданную тысячами лет эволюции и отделяющую нас от этих «живых ископаемых» каменного века. Но мне кажется, что эти высказывания – попытка замаскировать свою неудачу. Пауль Шебеста, крупный антрополог, долго жил с пигмеями и хорошо узнал их. По-моему, я тоже знаю немало бамбути Итури лучше, чем многих моих нью-йоркских знакомых. Пигмей никогда не прячет свой внутренний мир за стеной притворства и условностей.»Котлоу, с. 59-60.
«Чтобы познакомиться с бамбути, путешественник должен прибегнуть к помощи их «покровителлей» – банту. Обычно при появлении в лесу «постороних» пигмеи просто «растворяются» в чаще, куда не отваживались проникать даже работорговцы. Они могут враждебно встретить того, кто без спросу вторгнется на их территорию. Стенли считал пигмеев самыми опасными врагами из всех африканских племен, оказавших ему сопротивление. Даже сейчас банту относятся с должным чувством уважения к пигмейским лукам и стрелам.

Из полуметровых луков, кажущихся на первый взгляд игрушечными, бамбути без промаха стреляет отравленными стрелами. До сих пор точно не известно, из чего пигмеи приготовляют яд для стрел. Одни считают, что это стрихнин из древесины евфорбии, другие говорят о высушенном змеином яде, третьи – о соке болотных орхидей или жидкости из разлагающихся насекомых. Вероятно, пигмеи пользуются всеми этими и, возможно, другими «источниками», в зависимости от того, что окажется «под рукой». Во всяком случае яд действует безотказно». Котлоу, с. 64.

«Конечно, я не палеонтолог и не антрополог, но я прочел в энциклопедии сжатое и ясное определение различных эпох в жизни человечества. В эпоху палеолита люди уже пользовались при взаимном обращении речью и создали первые «общественные» организации, но еще не вели оседлого образа жизни и не знали земледелия. В течение следующего периода, неолита, человек научился возделывать землю, плавить металлы, приручать диких животных и сооружать постоянные поселения. По-моему, пигмеи бамбути – люди эпохи палеолита. Они живут только охотой, не занимаются земледелием, у них нет домашних животных, за исключением маленьких охотничьих собак. Они употребляют железо лишь несколько десятилетий и получают его от своих соседей – банту, снабжающих лесных кочевников и глиняными горшками. Во время экспедиции 1937 года я видел такие горшки на стоянках пигмеев поблизости от деревень банту, но совсем не встречал их в отдаленных местах, где мясо подвешивают над костром, а зеленые бананы жарят на углях. Во время последующих экспедиций мне все чаще попадались горшки, которыми пользовались лесные люди.

С путешественниками пигмеи обычно говорят на языке своих соседей – банту. В сношениях друг с другом все племена пигмеев пользуются языком, о котором ничего неизвестно. Пигмейский диалект кингвана, «международного» языка Центральной Африки, очень прост, и его можно назвать «упрощенным кингвана».
Высшая форма общественной организации – род.

Не считая того, что они заимствовали у банту, они, видимо, живут так, как жили в эпоху палеолита.

Итак, четырехмильный переход перенес меня на двадцать тысяч лет назад! ...

Я смотрел на родственников Адама, на остатки «зари человечества». Как в ледниках сохраняются нетренутые гниением туши вымерших мамонтов, так в недоступных лесах с древних времен сохнанились эти «живые ископаемые». В разных уголках земного шара расцветали и приходили в упадок различные цивилизации, никак не затрагивая это маленький народ... Как бы то ни было, моя давнишняя мечна исполнилась – я стоял лицом к лицу с первобытным человеком, и он удивленно разглядывал меня, а потом улыбнулся. Я улыбнулся в ответ, и двадцать тысяч лет поблекли. Если двое могут улытаться друг другу, у них много общего». Котлоу, с. 69-71.

[Здесь можно отметить только, что не двадцать тысяч лет. Много больше!]

То же поглощение грозит и современным австралийцам, даже если будут по-прежнему существовать их племена. Более легкая современная жизнь поглотит их древнюю культуру – одну из древнейших на Земле, оставив о ней только смутные воспоминания. А их культуре больше 100 тысяч лет!
У большинства современных людей абсолютно превратные представления о культуре австралийцев. Хотя достаточно прочитать то, что писал о них Миклухо-Маклай (в XIX веке!), чтобы понять, что эти люди глубоко знали не только, например, анатомию, но и функцию органов.

Маклай описал молодую девушку, которая родилась глухой, и которую в юности стерилизовали, для того, чтобы в племени больше не появлялись глухие дети. Каменным инструментами! Делали они и иные полостные операции, не менее сложные, иногда – массовые! Почитайте Миклухо-Маклая.
Многие ли образованные белые рискнут сделать подобную операцию в современном госпитале? Уверен, только – профессиональные медики-хирурги.

Единственный путь сохранить четкое и верное представление о этой культуре – приобщить австралийских аборигенов к европейской культуре. Дать им приличное образование и общую культуру. Всемерно поддерживать их интерес, прежде всего, к своей истории и культуре. Чтобы у них появились свои учителя, врачи, историки, археологи ... . Археология – не только античные и европейские храмы и египетские пирамиды. В Австралии есть своя археология. Да еще какая!

Но невозможно более допускать еще раз то, что произошло во второй половине ХХ века.

В XIX веке просвещенные английские джентльмены раскопали старый могильник аборигенов. Там были погребения возраста от 9 до 15 тысяч лет. Были взяты полные костяки многих (50?) людей со всем сопутствующим инвентарем. Плейстоценовых людей! Все это хранилось в музее в Мельбурне. Как отмечали медики, это были останки «очень робустных аборигенов».

Все это было передано, по приказу премьер-министра Австралии, аборигенам и перезахоронено ими.