Портал 'Миф'

Добро пожаловать, Гость. Пожалуйста, выберите:
Вход || Регистрация.
марта 29th, 2024, 3:53pm

Главная Главная Помощь Помощь Поиск Поиск Участники Участники Вход Вход Регистрация Регистрация
Форум портала «Миф» « Образ летчика в советской культуре 30 гг »

   Форум портала «Миф»
   Научный форум
   Разности гуманитарных наук
(Модератор: Mim)
   Образ летчика в советской культуре 30 гг
« Предыдущая Тема | Следующая Тема »
Страниц: 1  Ответить Ответить Уведомлять Уведомлять Послать Тему Послать Тему Печатать Печатать
   Автор  Тема: Образ летчика в советской культуре 30 гг  (Прочитано 2934 раз)
Альвдис Н. Рутиэн
Гость

Е-мэйл

Образ летчика в советской культуре 30 гг
« В: сентября 12th, 2006, 9:17pm »
Цитировать Цитировать Править Править Удалить Удалить

http://ec-dejavu.ru/f/Flight.html
 
Вадим Волков
 
Покорение воздушного пространства
 и техники личности сталинского времени
 
 
Культуральные исследования. Сб. науч. работ / Под ред. А. Эткинда, П. Лысакова. -  
 
СПб.; М.: Изд-во Европейского ун-та в СПб, Летний сад, 2006, с.189-201.
 
 
 
 
  Можно начать с простого утверждения: летчики и парашютисты являлись центральными культовыми фигурами середины 30-х гг, образцами героизма как мужского, так и женского, моделями, созданными для подражания. Атмосфера тридцатых годов — это стремление к полету на всех возможных технических средствах: самолетах, планерах, дирижаблях, воздушных шарах, а также прыжки с парашютом, ставшие особенно массовыми в 1936 г. Конечно, покорение воздушного пространства было частью более широкого и всеохватывающего движения. В этот ряд героических практик следует включить и стахановское движение, и покорителей Северного полюса, и спортсменов, и военных и других. К тому, как они связаны между собой явно и латентно, мы еще вернемся. Но летчики, в силу ряда присущих им особенностей, занимали особое место. Они совмещали в себе высшие достижения технического прогресса, зрелищность, риск, эстетику, наглядный и продолжительный героизм — когда вся страна может много часов наблюдать и жить действиями нескольких человек. Самолеты были связаны напрямую с обороной и с соревнованием с четырьмя ведущими авиационными державами — США, Францией, Великобританией и Германией.
 
 
  Полеты и прыжки как социальный факт имели определенную структуру. Сначала я ее кратко опишу, потом остановлюсь на некоторых ее элементах, а потом перейду к интерпретации. Во-первых, это своего рода галерея летчиков-героев, в центре которой находилась связка Чкалов-Сталин. В галерею также входили Беляков и Байдуков (экипаж АНТ-25, перелет в США), Водопьянов (полет на Северный полюс), Кокинаки (полеты в стратосферу), и женщины-летчицы Гризодубова, Раскова и Осипенко (экипаж самолета «Родина»). Вокруг них был создан ряд стандартизованных нарративов, которые можно разделить на два компонента: нарратив техники (технические детали полетов) и нарратив личности (человеческий аспект). Последний всегда выделялся особо — как детали героического поведения личности в конкретной ситуации и как определенный биографический нарратив, история становления 4. Нарратив техники и нарратив личности всегда были связаны воедино: личность овладевала техникой, а техника была инструментом, дисциплинирующим личность.
---------------------------
 
4   Г. Сталинградский, Герои Советского Союза В. П. Чкалов. Москва, 1938; В. Чкалов, Г. Байдуков, А. Беляков, Два перелета. Москва, 1938; М. Раскова, Записки штурмана. Москва, 1937; М. Водопьянов, Рассказ о моей жизни. Москва, 1937.
190
 
    Помимо этой мощной системы репрезентаций героев-летчиков, существовала еще массовая практика освоения полетов и прыжков как повторение на уровне «маленького» человека подвига или действия «большого» героя. В 1936 г. в стране насчитывалось 150 аэроклубов (в 1930 г. только 4 клуба), 240 планерных станций с 1200 инструкторами и 2000 планеров, 600 парашютных вышек. По приблизительной статистике за 1935 г. с парашютом прыгнуло более миллиона человек, в 1936 г. по разным оценкам, возможно преувеличенным, прыжки совершили более 1,3 млн человек 5. В каждом номере журнала «Самолет» и «Воздушный транспорт» приводятся сообщения о подготовке на заводах и машинно-тракторных станциях пилотов, планеристов и парашютистов. Например, «комсомольцами N-ской части за 1935 г. было подготовлено в районе 70 парашютистов, из которых уже практически прыгнули с парашютом 32 человека, их них 7 комсомолок»6. Идет массовое конструирование планеров и постоянные всесоюзные конкурсы на лучший легкий самолет или планер. Разворачивается строительство парашютных вышек. Даются подробные инструкции по сооружению вышек и приводятся, например, такие рекомендации: «под парашютную вышку можно приспособить любое сооружение: колокольни церквей, башни минаретов, башни крепостных стен, фабричные трубы»7. В другом журнале можно найти сообщение о том, что «две колокольни в г. Клязьме переделаны в парашютные вышки»8. Крым становится известен как основное место соревнований по длительности полета на планере. Покорение воздушного пространства становится одной из основных тем романов, кинофильмов, песен, изобразительного искусства и других жанров.
-------------------------------
 
5 Самолет, 1936, № 9, с. 1.
6 Самолет, 1936, № 1,с.4.
7 Самолет, 1936, № 4, с. 42.
8 Огонек, 1936, № 22, с. 15.
191
 
   Таким образом, мы имеем дело, с одной стороны, с массовой практикой освоения воздушного пространства — полетов и прыжков, и с другой стороны, с ее концентрированным выражением в больших единичных рекордных полетах и соответствующих нарративах и репрезентациях. Задача состоит в том, чтобы истолковать это социальное явление — с точки зрения его связи с другими фактами и явлениями и с точки зрения его функций в той структуре практик, частью которой оно являлось именно в то время. Я специально не проверял это утверждение, но мне представляется, что полеты и прыжки не были в другие годы (за исключением, конечно, войны) такими социально значимыми, как в 1935—1937 гг. То, что требует объяснения, это высокая социальная значимость этой практики именно в указанные годы — и для этого нам необходим структурно-исторический подход.
 
 
  На первый взгляд в рассматриваемом явлении все достаточно очевидно, явно. Есть две очевидных интерпретации. Первая — технико-функциональная. Она состоит в том, что освоение воздушного пространства и авиационной техники есть часть военного строительства, обороны страны. («В каждом пропеллере слышим спокойствие наших границ»). Тем самым оно вписывается в более широкий индустриальный проект, милитаризацию страны, военизацию населения. Это в общем-то и была открыто провозглашаемая политическая установка, обосновывавшая развитие массового авиационного движения. Другое толкование может быть смысловым, акцентируя внимание на массовом порыве, энтузиазме, стремлении людей реализовать этот порыв, желание летать. Это можно связать с символическим движением вверх или от прошлого к будущему. Такие толкования тоже встречаются довольно часто и вполне приемлемы. Мы не будем их приводить.
192
 
 
 
  Однако, если поставить вопрос социологически, то мы должны спросить не о явных и понятных смыслах и целях, а о своего рода латентных функциях или социальных эффектах. Тогда, возможно, окажется, что смысл покорения воздушного пространства надо искать в другом. Тогда политические цели этого массового движения не объяснят нам всего, а порыв на самом деле окажется чем-то далеким, не относящимся к делу или даже в чем-то вредным. Итак, люди летали, парили, прыгали в массовом порядке — но что они при этом делали? Как функционировали модели больших героев по отношению к малым героям? Какие явления на земле связаны с этими явлениями в небе? Теперь мы попытаемся ответить на эти вопросы.
 
 
 
 
2.
 
 
  В некрологе на смерть Чкалова мы читаем: «Образ Чкалова — это дерзновенная воля, концентрированная сила, бесстрашие, знание и большевистское упорство. Чкалов выразил в себе все лучшие черты советского гражданина, поднявшегося из гущи народа, выросшего в сталинскую эпоху»9. Культ Чкалова приходится на середину тридцатых годов. По сравнению с двадцатыми, в тридцатые годы произошел существенный политико-культурный сдвиг. Его зафиксировали по-разному многие исследователи советской культуры 10. Это переход от коллективизма к большему индивидуализму, от уравнительного распределения к дифференцированному (так называемый «конец обезлички»), от раннебольшевистского аскетизма к пропаганде радостей жизни, от массового человека к выдающимся личностям. Коллектив перестает быть героем социалистического строительства; начиная с 1935 г. и особенно в 1936 г. и далее таким героем становится личность, своего рода сталинский сверхчеловек. В этом смысле — и я повторю тезис, ранее высказанный Олегом Хархординым, — известный феномен
---------------------------
 
9 Валерий Павлович Чкалов. Москва, 1938, с. 4.
10 N.Timasheff, The Great Retreat: The Growth and Decline of Communism in Russia. New York, 1946; V. Dunham, In Stalin's Times: Middleclass Values in Soviet Fiction. Cambridge, 1979.
193
 
культа личности вождя на самом деле был лишь кульминацией более широкого явления культивирования личности, т. е. культ личности Сталина был частным случаем культа личности как таковой 11. Выдающиеся летчики и летчицы выступали как культовые мифологические персонажи и при этом всегда были связаны специфическими отношениями со Сталиным. Американский литературовед Катерина Кларк, тонко проанализировавшая культурную логику сталинизма и культ героической личности, назвала эту систему «утопической антропологией». В центре ее интерпретации — культура героев как особый тип отношений родства, ритуально конституируемых мифологией, созданной литературой социалистического реализма. Летчики и стахановцы есть прежде всего некоторый тип коллективной репрезентации новой общности — семьи, отцом которой выступает Сталин. Логика нарративов стахановских побед и героических перелетов построена вокруг отношений учитель (Сталин) — ученики (герои). Тем самым, утверждает Кларк, конституируется некоторая система вертикальных отношений, заменившая собой горизонтальные коллективистские связи. Средством воспроизводства такого типа отношений родства, учительства и ученичества выступает новый массовый и ритуализованный литературный жанр — социалистический реализм 12.
 
 
     Для нас, однако, важен другой аспект логики сталинской культуры, который Кларк также замечает, но анализирует на примере литературы, т. е. мифологии, оставаясь в рамках структурного анализа прозы тридцатых годов. Можно утверждать, что этот другой аспект свойственен не столько литературе, сколько практике, частью или инструментом которой являлась в том числе и литература. То, что связывало воедино многие на первый взгляд далекие друг от друга явления повседневной жизни тридцатых следует на-
-------------------------
 
11 0. Kharkhordin, The Collective and The Individual in Soviet Russia: A Study of Practices. Berkeley, 1999.
12 K. Clark, Utopian Anthropology as a Context for Stalinist Literature, in: Slalinisfii: Essays in Historical Interpretation, ed. by R, Tucker, p. 181—197.
194
 
звать «самодисциплиной» или техниками овладения и контроля над собой. В понятиях того времени этот императив обозначался также такими терминами, как сознательность, культурность, дисциплинированность, владение собой. Все они были связаны с культивированием личности и освоением определенной системы навыков, вписанных в структуру модернизировавшегося общества.  
 
 
  Техники личности подразумевали, во-первых, отношение человека к себе; во-вторых, определенную практическую работу или действия, которые человек должен был совершать; в-третьих, некоторую телеологию, т. е. то, кем человек должен был стать в результате этой работы. Эта телеология выступала в форме моральных определений, таких как «культурный» или «сознательный» человек, но чаще всего в виде моделей или образцов — живых и литературных. (различия между ними не было). Кларк взяла именно последний аспект — телеологический, т. е. модели из жизни или литературы. Для нас будут важны все три аспекта вместе.
 
 
  Техники заботы о себе или работы над собой известны еще с античности и представляют собой меняющийся по содержанию, но необходимый элемент культуры. Макс Вебер одним из первых усмотрел связь практик самодисциплины и модернизации общества, рассмотрев индивидуализирующие и дисциплинирующие эффекты протестантизма 13. И хотя в связи с веберовским исследованием принято говорить о субъективном смысле, который протестант придавал своим действиям, большая часть веберовского исследования на самом деле описывает манеру или стиль поведения, определенную практику, которую осваивает протестант. Религиозная проповедь или текст выступают у Вебера не как набор смыслов, а как инструменты работы протестанта над собой. Религиозный смысл на самом деле функционирует в качестве авторитетного мотива, некоторого источника силы и вдохновения продолжать, менять себя. Вебер часто говорит о  
------------------------
 
13 М. Вебер, «Протестантская этика и дух капитализма», в кн.: Избранные произведения. Москва, 1990.
195
 
методичности, дисциплине, самообладании, — первые капиталисты, для Вебера, это героические личности, сами сделавшие себя таковыми. Этот аспект у Вебера часто недооценивают. Веберовский протестант сам выбирал быть таким, сам налагал на себя закон, в отличие от современных предпринимателей, продуктов рационализации, которые уже просто должны быть таковыми. Согласно Веберу, толчок развитию капитализма был дан героической эпохой протестантского предпринимательства. Интересно, что Эдвард Томсон, описавший историю практического генезиса английского рабочего класса, уделяет особое внимание религиозному происхождению промышленной дисциплины, становление которой опосредовалось активной этической работой самих рабочих 14.
 
 
 Кроме работ позднего Фуко, непосредственно посвященных «работе над собой», еще одним примером истории самоконтроля, самодисциплины и индивидуализации может служить история манер, написанная Норбертом Элиасом. Эта работа показывает становление цивилизованного общества— процесс, который включает многочисленные техники дисциплинирования, которые выступают как способы освоения хороших манер 15. Здесь нам важно подчеркнуть следующее. Самодисциплина и становление умелой, выдержанной личности связано не с интроспекцией, рефлексией или писанием дневников. Скорее, оно связано с поступками, освоением манер, с управлением собой в действии и, тем самым, со становлением кем-либо.
-------------------------
14 E. Thompson, The Making of English forking Class. London, 1979.
15 N. Elias, The Civilivng Process, vol. 1, The History of Manners». Oxford, 1979.
196
 
 
 
3.
 
 
   Вернемся к нашему предмету. Чкалов, как и другие летчики, существует как репрезентация, как повествование. Имеется множество вариантов его биографии, написанных как им самим, так и другими. Биографии варьируются по степени подробности, но тем не менее все они содержат одни и те же ключевые моменты, показывающие личность в процессе становления. Сначала это стихийная сила, юношеское богатырство, которые некуда, кроме драки, применить. Вместе с тем, биографии подчеркивают его народное происхождение. Потом Чкалов становится летчиком — дерзким, рискованным, но очень умелым. Совершив бреющий полет над железной дорогой и «прыжок» через встречный паровоз, самолет Чкалова задевает станцию и терпит крушение. Это уже второй разбитый им самолет, за что его в 1929 г. отстраняют от полетов. Одноименный фильм показывает другой знаменитый хулиганский трюк Чкалова — пролет под Троицким мостом в Ленинграде. Основными чертами героя являются порывистость, сила, стихийность с элементами хулиганства. Но в 1932 г. Чкалову, наконец, находят соответствующее применение — он становится летчиком-испытателем на Московском авиационном заводе. Далее 2 мая 1935 г. происходит событие, которое меняет его жизнь и дает толчок развитию личности. На аэродром им. Фрунзе приезжает Сталин. Чкалов показывает воздушные трюки, потом они беседуют. Впоследствии Чкалов напишет: «После встречи с великим вождем содержание моей жизни стало богаче, я стал летать более дисциплинированно, чем летал раньше, в меня, казалось, влились новые огромные силы для служения нашей прекрасной родине»16. Весь его биографический нарратив выстраивается как движение от стихийности, необузданности, порывистости к большей самодисциплине, точному расчету, самоконтролю: «уходил дальше от неорганизованного молотобойца и кочегара»17. Сталин выступает как дисциплинирующая инстанция, запускающая активную работу над собой, поднимающая уровень сознательности. Аналогичные переходы имеются и в биографии Байдукова — от хулигана к рациональному, рассчитанному героизму18. В это же время антигероем выступает летчик Благин, чьи пируэты в
 
-----------------------------
 
16 Валерий Павлович Чкалов. Москва, 1938, с. 11.
17 Г. Сталинградский, Герой Советского Союза В. П. Чкалов, с. 9.
18 В. Чкалов, Г. Байдуков, А. Беляков, Два перелета.
197
 
воздухе окончились тараном и стали причиной гибели самолета-гиганта «Максим Горький» в мае 1935 г. Кульминация биографии Чкалова —два героических перелета на АНТ-25 вместе с Байдуковым и Беляковым. Сначала экипаж, состоящий из двух пилотов, бывшего рабочего (Чкалов), крестьянина (Байдуков) и штурмана из интеллигенции (Беляков), летит так называемым «Сталинским маршрутом», пересекая страну с запада на восток, а затем совершает беспосадочный перелет в США через Северный полюс.
 
 
     Как известно, другим центральным событием этих лет стало стахановское движение. В ночь с 31 августа на 1 сентября Стаханов ставит рекорд, добыв 102 тонны угля, что в 14 раз выше нормы. Поначалу это движение действительно ассоциировалось с перевыполнением норм, с физическим порывом, с простым напряжением сил. Но постепенно, особенно после первого съезда стахановцев в декабре 1935 г. и известной речи Сталина, смысл стахановского движения меняется. Культурная логика движения смещается в сторону самодисциплины, технических навыков, гигиены и общей культурности. Итогом стахановского движения должен стать рост сознательности. Трудовой порыв воспринимается как вредный, если он не основывается на знании и расчете. Вот как описывается, например, стахановец Ефимов с Ленинградского завода «Большевик»: «Виктор Осипович оделся не спеша, но быстро. Вот так он и работает: без спешки и торопливости, но и без лишних движений, пауз, переделок»19. Подчеркивается методизм и расчет движений. «Строгая дисциплинированность, устранение распущенности характеризуют подлинного стахановца, который должен быть образцом и примером чистоты, опрятности, культурности и на работе и в быту»20. Пресса того времени подчеркивает самодисциплину и рациональность. «Стахановец дает наиболее экономный для  
---------------------------
 
19 Гигиена и здоровье, 1936, № 5, с. 5.
20 Правда, 28 окг. 1935.
198
 
организма и тем самым наиболее производительный ритм своих трудовых процессов»21. В описаниях стахановцев подчеркивается рациональное распределение сил и другие аспекты, противоположные стихийности. Все описания вращаются вокруг самодисциплины, методичности и рациональности. В своей речи на Первом всесоюзном совещании стахановцев Сталин дает определение: «Стахановцы — это люди культурные и технически подкованные, дающие образцы точности и аккуратности в работе, умеющие ценить фактор времени в работе и научившиеся считать время не только минутами, но и секундами»22. По отношению к стахановцам Сталин выполняет ту же воспитательную роль, что и по отношению к летчикам, а сама профессия летчика дискурсивно вписывается в ту же нормативную матрицу: «Чтобы летать грамотно, чтобы летать культурно, для этого недостаточно знания матчасти и умения «шуровать ручкой». Современная авиационная техника требует от пилота не поверхностного, а глубокого знания основ авиации, высокой культурности, личной дисциплины».
 
 
  Диалог Сталина и Чкалова на аэродроме стал известен на всю страну и передавался во всех массовых изданиях. Он приводится во всех биографиях. Сталин спрашивает у летчика, берет ли он с собой парашют, когда летает. Чкалов отвечает, что нет, не берет, так как он испытывает дорогие машины и сохранить машину важнее всего, а о себе заботиться — дело, мол, вторичное. Нет, товарищ Чкалов, говорит Сталин, надо пользоваться парашютом, так как человек для нас самое дорогое, дороже техники. Чкалов поразился этой сталинской «заботе о человеке» и пообещал впредь брать с собой парашют. Это все же не помешало ему разбиться в 1937 г.
--------------------------
 
21 Гигиена и здоровье, 1936, № 1, с. 1.
22 И. Сталин, «Речь на Первом всесоюзном совещании стахановцев», в кн.: И. Сталин, Вопросы Ленинизма, \ 1-е издание. Москва: ОГИЗ, 1939,с.496.
199
 
 
4.
 
 
     Парашют и парашютисты также играют роль центральных символов середины тридцатых годов. На 1935—1936 гг. приходится размах парашютного движения. В основном, конечно, к прыжкам приобщается крестьянская и фабричная молодежь. Обучение в аэроклубах и парашютных клубах — это, конечно, освоение теории и техники, но при этом обязательно и развитие техники самоконтроля, владения собой. Понятие героизма здесь связано с преодолением себя и овладением собой. Журналы публикуют описания опыта прыжков, а также исследования по психофизиологии прыжка. Все описания практически одинаковы. Первый раз парашютист испытывает большое волнение, его обычно хлопают по плечу, указывая ему на то, что пора прыгать, иначе он стоит над люком совершенно невменяемый. Все, кто прыгает, не помнят момент первого прыжка, не отдают себе отчет. От руки к кольцу протянута веревочка, так как многим в состоянии паники кольцо не найти. Люди не помнят деталей. Освоение парашюта, по сути, сводится к освоению техники сознательного прыжка, т. е. самообладания, показателем чего является тот факт, что человек осознает и помнит все, что и как делал, он учится сознательности. Психологи установили определенные закономерности влияния
прыжков с парашютом на развитие характера в сторону «повышения эмоционально-волевой устойчивости»23.
 
 
  Следующей ступенью в совершенствовании парашютной техники и, одновременно, самоконтроля являлся так называемый «затяжной прыжок». Он требовал особого владения собой, чтобы раскрыть парашют после продолжительного падения. Культовой фигурой парашютного спорта была комсомолка Ната Бабушкина, однако ее рекордный прыжок, при котором парашют был раскрыт на высоте всего 40 метров, окончился гибелью парашютистки. После этого развернулась борьба с неоправданным риском, за точный расчет.
--------------------
 
23 Эти особенности постоянно обсуждаются в журнале «Самолет». См. также: К. Кайтанов, Мои прыжки. Москва, 1937.
200
 
     Прыжки с парашютом, таким образом, стали одновременно и актом массового героизма, и практикой воспитания личности. Для крестьян и рабочих, до этого не знакомых с технической цивилизацией, прыжок являлся актом овладения собой, изменения себя, чем-то вроде конверсии. За первый прыжок, как правило, выдавался соответствующий знак, отмечавший этот подвиг и подтверждавший принадлежность к новому сообществу.
 
 
 Обобщая, можно сказать, что летчики 1930-х гг. выступали в качестве образцов для подражания, помогая создавать требуемый для модернизационного проекта тип личности. Смысл покорения неба сводился к тому, что люди делали себя заново, а массовая практика полетов и прыжков, усиленная набиравшей мощь культурной индустрией, несла значительные социально-педагогические эффекты и являлась одним из «позитивных» или «продуктивных» проявлений власти, отличных от ее более известного репрессивного свойства.
Зарегистрирован
Страниц: 1  Ответить Ответить Уведомлять Уведомлять Послать Тему Послать Тему Печатать Печатать

« Предыдущая Тема | Следующая Тема »

Форум портала «Миф» » Powered by YaBB 1 Gold - SP1!
YaBB © 2000-2001,
Xnull. All Rights Reserved.

Google
 

Подсайты и проекты Миф.Ру:
Epic.Mith.Ru
современное изучение эпоса
Arigato.Mith.Ru
Япония: древняя и современная культура
Caucas.Mith.Ru
наука, культура и природа Северного Кавказа
Museum.Mith.Ru
современная мистическая живопись
День в истории
иллюстрированная летопись культуры и истории

Портал "Миф"

Научная страница

Научная библиотека

Художественная библиотека

Сокровищница

"Между"

Творчество Альвдис

"После Пламени"

Форум

Ссылки

Каталоги


Общая мифология

Общий эпос

Славяне

Европа

Финны

Античность

Индия

Кавказ

Средиземноморье

Африка, Америка

Сибирь

Дальний Восток

Буддизм Тибета

Семья Рерихов

Искусство- ведение

Толкиен и толкиенисты

Русская литература

На стыке наук

История через географию


Зверики Пейзажи Чудеса природы Живопись fantasy Живопись космистов Летопись культуры Модерн Мир Толкиена Буддийское искусство Национальные культуры Кимоно Рукоделие Улыбнемся!
портал "Миф" (с) 2005-2014

Rambler's Top100 mith.ru