Альвдис Н. Рутиэн
Гость
|
http://www.livejournal.com/users/afranius/8098.html
Из-за прорех в историко-литературном бэкграунде читатель иной раз не то что не видит некоторых смысловых слоев текста, а воспринимает общий смысл произведения “с точностью до наоборот”. Ярчайший пример тут — “Песня про купца Калашникова” (одна из самых любимых мною лермонтовских вещей, к слову говоря). Школьный учебник и учителя литературы вдалбливали нам, будто вольнолюбивый поручик воспел, в лице удалого купца, социальный протест против иван-грозненского... э-э-э... ну, слова “тоталитаризм” тогда еще в ходу не было, но “слова-то нет, а жопа есть” (с). Короче, означенный купец выходил едва ль не предтечей декабристов, разбудивших Герцена (а о чем еще было писать Поручику в 1837 году?), отказ его дать царю объяснение — как это он надсмелился голыми руками зашибить досмерти любимого царского мега-чемпиона? — выходил несомненной моральной победой над “тираном и деспотом”; тиран и деспот же, незаконно репрессировав победителя честнОго поединка, испытывает муки совести, да — каковые муки и пытается заглушить, назначая вдове репрессированного государственную пенсию, а братьям его раздавая всяческие привилегии и монополии.
Проведя недавно мини-опрос в большой компании представителей своего, позднесоветского, поколения (где были и _филфаковские филологи_!), я с интересом убедился, что вышеописанная “школьная” интерпретация остается “живее всех живых”; ну, разве что, выпали из обихода совсем уж одиозные баги по части вульгарного социологизма, да добавился мотив “бой Калашникова и Киребеевича как Судебный поединок (ака Божий Суд)” (что совершенно, как мне сдается, безосновательно). Есть, однако, одна чисто фактологическая деталь, превосходно известная современникам Лермонтова (а также всем любознательным советским школьникам, читавшим _культовую_, как выразились бы сейчас, книжку “Вслед за героями книг”), которая картину эту полностью перечеркивает.
Фишка в том, что по правилам русских кулачных боев мега-удар “в левый висок со всего плеча”, коим Калашников свалил мега-чемпиона Киребеевича, был приемом БЕЗУСЛОВНО И АБСОЛЮТНО ЗАПРЕЩЕННЫМ. Так что инцидент на Москве-реке название имеет вполне определенное, а именно: “преднамеренное убийство с отягчающими обстоятельствами”. И у царя есть все основания наехать на “победителя” по полной программе: “Ты чо беспредел-то такой творишь?!” Беспредел-то, конешно, беспредел, нет вопроса — но что Степану Парамоновичу оставалось-то, в тех обстоятельствах? Простолюдину — против родственника “тогдашнего министра госбезопасности Малюты Скуратова” (с) ПНС ? Некоторый эфемерный шанс отплатить за поруганную честь любимой жены дает “открытый ринг” на Москве-реке, но — обладателю белого пояса против мастера четвертого дана?.. Тут только — “в левый висок со всего плеча”, однозначно... Даже и объяснить царю свой _антиобщественный поступок_ он не вправе, дабы не превратить мерзкое происшествие на ночной улочке в предмет пересудов всего города (“Ой, да ладно вам — “Снасильничал”... Сучка не захочет — кобель не вскочет!”) — так что остается ему только глухая несознанка: “Я скажу тебе, православный царь:// Я убил его вольной волею,// А за что, про что — не скажу тебе,// Скажу только Богу единому.”
Православный царь же, “тиран и деспот”, фишку просекает — на раз: убиенный любимец-то его, Киребеевич, похоже _косяк спорол_ капитальный... Размеры того _косяка_ царь определяет в размер компенсации, что надлежит немедля выплатить пострадавшему семейству: “Молодую жену и сирот твоих// Из казны моей я пожалую,// Твоим братьям велю от сего же дня// По всему царству русскому широкому// Торговать безданно, беспошлинно”. Что ж до самогО виновника торжества, то — “Рюмку водки, плаху и палача! Водку — мне, остальное — ему”; потому как — дура лекс, сед лекс, и тут уж ничего не попишешь. Такие дела.
...Я это, собственно, к тому веду, что все высокоумные комменты литературоведов к лермонтовскому тексту гроша ломаного не стоят без ма-аленькой подстраничной сноски: “Калашиков убил Киребеевича сугубо запрещенным ударом, так что царь не казнить его просто не имел права”. Современникам Лермонтова, как уже сказано, разъяснять правила кулачных боев не требовалось, а вот нынешним читателям — очень даже. Во избежание...
|
|
 Зарегистрирован |
|
|
|
Главная
Помощь
Поиск
Участники
Вход
Регистрация
Ответить
Уведомлять
Послать Тему
Печатать
Автор
Цитировать
Править
Удалить