Автор |
Тема: Наланда и Нагарджуна (Прочитано 7046 раз) |
|
Альвдис Н. Рутиэн
Гость
|
Специалисты из Национальной организации по исследованию космоса (ИСРО) окажут помощь Национальному археологическому совету (НАС) по восстановлению Наланды, одного из древнейших университетов Индии, сообщает сегодня новостное агентство IANS. Как заявил руководитель проекта от НАС П.К. Мишра, "В ИСРО был направлен запрос на использование радара, который позволит сделать точную карту расположения зданий университетского комплекса. На основании этой карты будут проведены археологические работы".
"Специалисты из ИСРО уже в феврале готовы сделать ряд снимков из космоса, которые позволят определить границы будущих раскопок и приступить к работам по восстановлению университета Наланды, которые долгое время откладывались из-за отсутствия достаточного количества данных для ведения археологических работ", - уточнил он.
Знаменитый буддийский университет Наланда (современный Бихар, 90 км к юго-востоку от Патны) был основан в 5 веке. На протяжении почти 600 лет в этом университете работали, преподавали и обучались многие выдающиеся буддийские философы Индии и зарубежных стран. Количество студентов исчислялось примерно в 10 тысяч человек.
Источник: РИА Новости
|
| « Изменён в : января 26th, 2007, 6:38pm пользователем: alwdis » |
 Зарегистрирован |
|
|
|
Альвдис Н. Рутиэн
Гость
|
Как я понимаю, речь всё-таки идет не о восстановлении Наланды, а об археологических раскопках.
В наше политкорректное время авторы материала забыли упомянуть, что монастырь-университет был разрушен полчищами мусульман. Пятый век - время, когда в Индии господствовавшей религией был индуизм, но это не мешало существованию и развитию огромных монастырей-университетов - Наланды, Одантапури, Викрамашилы... Но потом пришли те, кого индусы называли "ла-ло"...
Тем, кому интересны святилища НАланды и ее трагическая гибель, рекомендую:
http://mith.ru/alb/roerich/lotzava06.htm
|
|
Зарегистрирован |
|
|
|
Альвдис Н. Рутиэн
Гость
|
Спасибо! Очень полезная страница, я не знала о ней.
Цитирую с указанного выше (Фрагмент из книги: Ольденбург С. Ф. Лекции по истории индийского искусства. // Ольденбург С. Ф. Культура Индии. М., 1991)
Посещая святыни, Сюан-Цзан не забывал и главной своей цели — разрешить свои сомнения в вопросах веры, слушая знаменитых учителей-монахов Индии; он никогда не забывал, что там, на далекой родине, многие люди ждут его возвращения со светом закона. Он занимался у многих учителей, но больше и усерднее всего в знаменитом монастыре Наланда, средоточии тогдашней буддийской образованности. Наланда был не просто монастырь, а целый университет, где в дни Сюан-Цзана со ста кафедр десяти тысячам студентов читались лекции не только богословского, но и светского содержания: по литературе, грамматике, философии, логике, медицине и даже магии, вся эта многочисленная община сошлась сюда, в Индию, в этот монастырь, со всех стран света и жила мирною, дружною семьею. Кельи, выходившие на громадные внутренние дворы, были устроены так, чтобы жизнь каждого из братии была всегда на глазах у других; вообще основою всего была открытая жизнь: исповедь в грехах, для которой монахи собирались каждый месяц, происходила в присутствии братии, а в определенные сроки монахи, опять перед всеми, сообщали друг другу свои замечания о том, что им казалось дурным в поведении того или другого монаха. Устав монастырский был строгий, но, несмотря на многочисленные обязанности, монахи уделяли немало времени на занятия, и выдающиеся учители всегда имели внимательных слушателей.
В Наланде Сюан-Цзан мог вполне удовлетворить своей жажде знания и занимался без устали. Его глубокие познания упрочили за ним в монастыре славу выдающегося ученого, и многие уговаривали его остаться в Индии и не возвращаться в Китай, который высокообразованным индийцам казался совершенно дикою страною. Но Сюан-Цзан твердо помнил, что не для себя предпринял он долгое и опасное путешествие, а ради распространения святого закона на родине, где народ погряз во тьме невежества. Собрав возможно большее число священных рукописей и предметов, Сюан-Цзан вернулся в Китай, где был восторженно встречен правительством и народом. Теперь, после посещения святых для него мест и приобретения глубокого знания священного закона, для Сюан-Цзана настало время приступить к исполнению заветной цели его жизни: распространению и утверждению учения Будды в Китае. И вот он стал учить и проповедовать, приобретая все новых и новых учеников, которые разносили проповедь великого индийского отшельника по градам и весям своего обширного отечества, но больше всего Сюан-Цзан обратил внимание на переводы священных книг — переводами он занимался до самой своей смерти, испытывая высокое наслаждение от этих занятий, сознавая, что после его смерти книги эти будут продолжать дело, которому он посвятил свою жизнь. Годы, однако, шли, и Сюан-Цзан почувствовал, что близка его кончина, а работа еще не завершена, тогда он еще усиленнее стал заниматься, постоянно ободряя своих сотрудников.
|
|
Зарегистрирован |
|
|
|
Альвдис Н. Рутиэн
Гость
|
И еще оттуда же:
Буддийский университет в Наланде
По подсчетам исследователей, специально занимавшихся этим вопросом, процент грамотных в древней Индии был значительно выше, чем, например, в Афинах и Спарте или в той же Индии в период английского владычества . Весьма существенно также, что образование в древней Индии было бесплатным и потому доступным всем имущим категориям населения. Учителя и учащиеся были освобождены от всех налогов. Важнейшей организационной особенностью образования в Индии была система гурукула, т. е. проживание ученика в доме учителя на правах члена его семьи в течение всего периода обучения. Ученики почитали учителя как отца: они обслуживали его лично и участвовали своим трудом в его домашнем хозяйстве. Учитель, в свою очередь, заботился о них, как о собственных детях. Характерной чертой системы гурукула было своеобразное нищенство учеников. Регулярный сбор милостыни на содержание учителя и самих себя считался первейшей и почетной обязанностью учеников. Другой характерной чертой системы гурукула был индивидуальный метод обучения. Как правило, каждый учитель имел учеников разных возрастов и сроков обучения и занимался с каждым индивидуально. Поэтому дом учителя, несмотря даже на большое число учеников, не превращался в школу. Школ в нашем понимании этого слова, т. е. стационарных учебных заведений, имевших постоянные помещения, определенную программу и сроки обучения, в Индии, по-видимому, не было до первых веков нашей эры, когда возникают буддийские монастырские школы.
Еще одной особенностью индийской системы образования был преимущественно устный метод обучения. Наизусть заучивались не только священные тексты и эпические поэмы, но своды законов и научные трактаты, например по грамматике, логике и медицине. Между тем письменность существовала на нескольких индийских языках, и можно думать, что развитие ее не прерывалось. Но роль письменности в учебном процессе, как вообще в процессе развития индийской культуры, еще недостаточно изучена. Возможно, что в результате такого исследования наши традиционные представления об устном образовании в древней Индии окажутся преувеличенными.
С первых веков нашей эры образование в Индии все более сосредоточивалось в буддийских монастырских школах. В середине 1 тысячелетия н. а. на территории Индии существовали тысячи буддийских монастырей с сотнями тысяч монахов. Каждый монастырь был одновременно и школой, и почти каждый монах был учащимся. Но в монастырских школах обучались и миряне. Кроме духовного или общего образования учащиеся могли получить специальное или профессиональное образование по самым разнообразным дисциплинам. Некоторые монастырские школы по составу учащихся и учителей, по предметам, программе и методу обучения представляли собой высшие учебные заведения, которые в литературе принято называть университетами. В VII в. н. э. одним из крупнейших университетов была Наланда в центре Гангской равнины на территории современного штата Бихар. Хотя Налаида упоминается в преданиях, относящихся ко времени Будды, а первая вихара построена там Ашокой (III в. до н. э.), в качестве центра образования она стала известна с V в. и просуществовала до конца XII в. О том, что это была не обычная монастырская школа, говорит хотя бы число учащихся. По сведениям Сюань Цзана, относящимся к 40-м годам VII в., население Наланды насчитывало около 10 тыс. человек, а по подсчетам И Цзина (70-е годы VII в.), в Наланде было более 3 тыс. монахов . При Сюань Цзане из 10 тыс. обитателей Наланды около 1500 составляли учителя, по квалификации делившиеся на несколько категорий. Наланда времен Сюань Цзана представляла собой целый городок со множеством разнообразных построек. И Цзин и Сюань Цзан объясняют нам их назначение. Среди этих построек были культовые сооружения, общежития для монахов и отдельно для мирян, около 300 небольших помещений для классных занятий и 8 обширных аудиторий для лекций и диспутов, несколько отдельных зданий для библиотеки, больница, бассейны для ежедневных омовений и ряд строений хозяйственного назначения. Весь учебный городок был обнесен стеной с угловыми башнями и несколькими воротами. Башни были приспособлены для астрономических наблюдений. На воротах каждый пришелец мог прочесть имена прославленных учителей Наланды и, таким образом, с самого начала проникался уважением к этому храму науки. И действительно, обучаться в Наланде считалось большой привилегией, доступной наиболее способным. Поступали туда молодые люди в возрасте 16—20 лет, имевшие уже солидную общеобразовательную подготовку. Принимали только 10—20% державших конкурсные экзамены. Получившие образование в Наланде пользовались особым уважением в ученом мире и привилегией занимать места учителей и должности на государственной службе. В VII и последующих веках слава Наланды распространилась далеко за пределы Индии.
В состав Наланды времен Сюань Цзана входило 6 мужских монастырей. Соответственно и весь учебный центр делился на 6 отделений. Всей Наландой управлял выборный совет во главе со старшим настоятелем. Отделения подчинялись этому совету. У настоятеля был специальный помощник по учебной части (карманада), хозяйственными делами ведал другой помощник. Был и главный священник (стхавира), ведавший делами чисто религиозными. Хотя все 6 монастырей были махаянистскими, в Наланде учились и хинаянисты, например тот же И Цзин. Как и повсюду в Индии, обучение в Наланде было бесплатным. Учащиеся обеспечивались питанием, одеждой, жильем и медицинской помощью. На даровом обеспечении были и учителя. По сведениям Сюань Цзана, к Наланде были приписаны 100, а по И Цзину — 200 деревень, доходы с которых шли на ее содержание. Эти деревни были царскими пожалованиями. Через посредство царей Магадхи или других индийских раджей Наланда получала земельные пожалования даже от правителей далеких заморских стран - таких, как Индонезия и Цейлон . В распоряжении Наланды были и собственные земли, на которых работали монахи и светские воспитанники. Они выполняли самые разнообразные сельскохозяйственные работы, но вспашку за них производили крестьяне из приписанных деревень или специально нанятые работники. Дело в том, что буддийский монах не мог подвергать себя риску раздавить плугом земляных червей или насекомых и тем нарушить обет ахимсы.
Буддийские монахи составляли большинство учащихся. Среди них были и иноземцы из стран Центральной, Восточной и Юго-Восточной Азии. В Наланде обучались и многие миряне — представители разных народов Индии. В отличие от индуистских, мусульманских и христианских школ в буддийские принимали учеников независимо от национальной, социальной (т. е. кастовой) и, что особенно важно, религиозной принадлежности. Среди светских учеников Наланды также преобладали буддисты. Те из них, кто ставил своей задачей изучение богословия, назывались манава, а стремившиеся получить только общее литературное и специальное образование назывались, как и ученики других вероисповеданий, брахмачари. В последней категории учащихся было много индуистов. Если основная масса светских учащихся жила в стенах самой Наланды и питалась в общих монастырских трапезных, то другие, в особенности индуисты, жили за пределами монастырей и питались отдельно. Наланда была в основном общеобразовательной школой. Минимум знаний, который требовался от поступающих, предполагал 7 - летнее предварительное обучение и включал элементарные навыки в чтении, письме и арифметике, основательное знание грамматики, в частности сутры Панини, некоторых начальных книг буддизма, в том числе сутр и «Винайи», а также основ логики. Санскрит в это время был основным языком преподавания. Курс среднего образования, проходившийся в самой Наланде, включал по крайней мере 5 наук (видья); шабда - грамматика и лексикография; шильпастхана - искусства; чикитса — медицина; хету—логика и абхидхарма — философия . Кроме того, учились писать сочинения в прозе и в стихах. И Цзин указывает, что именно с этого начинали свои занятия в Наланде приезжие китайцы .
Курс высшего образования расширял и углублял сведения, полученные прежде учениками по указанным предметам. Одним из основных предметов оставалась грамматика, точнее — курс языкознания на материалах санскрита. В течение трех лет изучался комментарий Патанджали (Махабхашья), или «чурни», на сочинения Панини и Джаядитьи. Комментарий состоял из 24 тыс. шлок. Известно, что уже сама сутра Панини представляла собой нечто большее, чем просто грамматику. Это был всесторонний анализ санскрита на материалах обширной литературы, с использованием не дошедших до нас сочинений других древних грамматиков. Вместе с комментариями Джаядитьи и Патанджали курс грамматики уже тогда принял формы всестороннего научного изучения языка. Но и этим дело не ограничивалось. Во времена И Цзина в Наланде изучали еще одну работу—комментарий ученого Бхартрихари на сочинение Патанджали. На этом курс высшего литературного образования считался оконченным, а прошедший его получал титул бахушрута. Кроме грамматики и канонической буддийской литературы изучали основные произведения брахманистской литературы — веды и шастры, чтобы ученый буддист владел оружием своих соперников в спорах с иноверцами и еретиками. Так, основной целью пребывания Сюань Цзана в Наланде было изучение йога-шастры под руководством знаменитого Шилабхадры, бывшего в то время главным настоятелем Наланды. Некоторые ученики Наланды, особенно светские, получив общее образование по указанной программе, не занимались высшей грамматикой, шастрами и философией, а в течение нескольких лет специализировались в практических предметах, таких, как законоведение и судопроизводство, искусства, астрономия, медицина. Не занимались в Наланде, да и во всех буддийских монастырских школах, только военным делом, астрологией, черной магией и разными заклинаниями.
Составной частью учебного процесса в Наланде были систематически проводившиеся публичные лекции и ученые дискуссии. На них присутствовали не только жители Наланды, но и посторонние, прибывавшие иногда из отдаленных мест. В диспутах на религиозные, философские и научные темы принимали участие учителя и старшие ученики, приезжие ученые и просто искатели истины, представители разных буддийских сект и лица других вероисповеданий. Все вольны были в свободной дискуссии излагать и отстаивать свои воззрения и убеждения. И Цзин называл эти диспуты пробой остроты умственного оружия. Иногда подобные дискуссии проходили в присутствии раджей и высших сановников и даже в их резиденциях. Для завершающих свое образование в Наланде такие диспуты превращались в своеобразные смотры - соревнования, победители которых удостаивались особых званий и почестей и получали право занимать вакантные места на государственной службе.
Замечательной особенностью буддийских монастырей были библиотеки. Библиотека Наланды была одной из крупнейших, уже в VII в. известной далеко за пределами Индии. Это была не только учебная, но и научная библиотека. Кроме учеников и учителей Наланды в ней занималось много приезжих ученых, даже из зарубежных стран. Сам факт существования ее красноречиво говорит о возросшей роли письменности в процессе обучения. Библиотека располагалась в трех специально для нее построенных зданиях и насчитывала многие тысячи рукописей. Она регулярно пополнялась новыми рукописями по разным отраслям знаний. В ней же велась систематическая работа по копированию и размножению старых рукописей. Кроме специальных переписчиков в этой работе принимали участие учителя и старшие ученики.
Крупную роль сыграла Наланда в пропаганде буддизма и распространении индийской культуры за рубежом, особенно в Китае и Тибете. Без преувеличений можно сказать, что в период расцвета (VII— Х вв.) Наланда была одним из крупнейших азиатских центров образования и науки. Из Средней Азии, Тибета, Китая, Кореи, Японии, Индокитая, Индонезии, Цейлона в Индию съезжались ученые-буддисты, желавшие завершить свое образование под руководством прославленных учителей. Так у И Цзина мы узнаем, что за сорок лет между поездкой Сюань Цзана и его собственной в Индии побывало 56 ученых из стран Восточной Азии и большинство их обучалось в Наланде. Еще больше иностранцев приезжало в Индию в последующие столетия. Получив здесь всестороннее образование, собрав сотни ценнейших рукописей, они возвращались на родину, где основывали буддийские общины, обучали соотечественников санскриту и переводили на свои языки произведения индийской литературы. Так индийская культура просачивалась в самые отдаленные страны Азии. Но, что особенно важно отметить, активными распространителями индийской культуры за рубежом были сами индийцы, в том числе и питомцы Наланды. С первых веков нашей эры индийские буддисты начали свою деятельность в Китае. Они привозили с собой индийские рукописи, переводили их на китайский, основывали школы и приобщали китайцев к индийской культуре. Индийский миссионер Дхармаракша в IV в. перевел на китайский 111 сочинений индийской литературы. Известно, что перед поездкой в Индию Фа Сянь обучался санскриту в Китае у известного индийского ученого Кумарадживы. В первой половине V в. буддизм на Яве, а затем в Китае проповедовал еще более знаменитый Гунаварман. Среди переселившихся в Китай индийских ученых много было воспитанников Наланды. Первыми проповедниками буддизма в Тибете также были выходцы из Наланды . Все это интересно и важно тем более, что почти до времен английского владычества мы не знаем примеров массового обратного движения, т. е. посещения индийцами других стран с целью получения образования, или приезда в Индию учителей из Китая, Индонезии и других стран Востока.
В заключение следует сказать, что, хотя высшее образование существовало в Индии задолго до организации Наланды, оно не имело программ, не было систематическим коллективным школьным образованием. Только буддийские монастырские школы высшего типа, по-добные Наланде, Валабхи и Викрамшиле (Северная Индия), стали настоящими высшими учебными заведениями. Принадлежность монастырям не мешала им стать центрами разностороннего светского образования и науки. В средневековой Европе после ликвидации императором Юстинианом языческих школ (VI в.) образование сосредоточилось также в монастырях. Но буддийские монастырские школы отличались от христианских большей демократичностью, веротерпимостью и свободой режима. Программа их была несравненно шире, в них было меньше схоластики. Все это, вместе взятое, а также отсутствие в них социальной дискриминации сделало индийские школы доступными всем слоям населения.
Кудрявцев М. К. Буддийский университет в Наланде (5-8 вв.) // Страны и народы Востока. Вып. 14. М., 1972
|
|
Зарегистрирован |
|
|
|
Darmoln
Гость
|
Да, очень познавательно  .
Насколько я знаю, настоятелем монастыря Наланды в II - III вв. н. э. был философ Нагарджуна, основатель школы мадхъямика (шуньявада), "учения середины", или "учения пустоты", критик индийской субстанциалистической философии.
Было бы хорошо, конечно, провести там раскопки.
|
|
Зарегистрирован |
|
|
|
Альвдис Н. Рутиэн
Гость
|
Реально философов с этим именем было несколько, и жили они (в общей сложности) века четыре... откуда и легенда об исключительно долгой жизни Нагарджуны. 
|
|
Зарегистрирован |
|
|
|
Darmoln
Гость
|
У Евгения Торчинова в работе "Введение в буддологию" есть описание полумифической биографии Нагарджуны. Судя по представлениям Торчинова, Нагарджуна был "один и един", и именно с ним было связано появление философии мадхъямика. Кстати с именем Нагарджуны связано существование еще одного монастыря, Нагарджунаконды.
|
|
Зарегистрирован |
|
|
|
Альвдис Н. Рутиэн
Гость
|
МНе в свое время довелось учиться у Андросова, нашего главного специалиста по НАгарджуне.
Я позволю себе процитировать кусочек из собственной, пока неопубликованной работы.
Само имя «Нагарджуна» глубоко символично. Основной корень здесь – «нага». К этому корню могли добавляться корни «Арджуна», «ахвая», «бодхи» и другие, при этом считалось, что смысл имени не меняется, имя остается указанием на то же лицо (подобная практика была широко распространена). В этой связи В.П. Андросов отмечает, что при изучении наследия Нагарджуны необходимо учитывать и труды его современников, носящих имена Нагабодхи, Нагахвая, Нага.
Судя по всему, средством популяризации учения была не только сакрализация имени основоположника, но и придание его житию фольклорных мифологических черт. Легендарная биография великого мудреца в общих чертах такова.
Нагарджуна был брахманом из Южной Индии. В молодости он обучался у индуистского йогина искусству становиться невидимыми. Юный сын брахмана и его друзья использовали эту способность для того, чтобы проникать в царский гарем, но вскоре царь поймал и казнил всех их, кроме Нагарджуны. Тот был настолько потрясен гибелью товарищей, что немедленно отвратился от привязанности к чувственным удовольствиям, стал буддийским монахом, отправившись на север, в знаменитый монастырь Наланду. Однако он счел, что сутры, хотя и глубоки по мысли, несовершенны в логическом отношении. И тогда он вознамерился стать основателем новой религии и даже выдумал новые обеты и новое платье для своих учеников. Однако в медитации он обрел видение, определившее всё его философское учение.
Он увидел ступу, окруженную буддами и бодхисаттвами. Нагарджуна проник внутрь ступы и увидел внутри еще одну, точно такую же. Тогда он решил найти самую первую, исходную, ступу. Он открыл вторую ступу и увидел внутри такую же третью, в ней – четвертую и так далее до бесконечности. И тогда он понял, что никакой первой ступы, иначе говоря, первоосновы, нет и не может быть. Осознав это, Нагарджуна смог обрести чудесные способности, благодаря которым он и проник во дворец нагов, вернувшись затем с драгоценными книгами в Наланду.
Существует несколько версий ухода Нагарджуны из жизни. Согласно одной, некий брахман, обладающий магическими способностями, вызвал Нагарджуну на состязание. Брахман сотворил чудесный пруд, посреди которого рос чистейший лотос, и уселся на нем, смеясь над Нагарджуной. Тогда Нагарджуна сотворил белого слона с шестью бивнями, и тот растоптал лотос, а брахмана, ранив в бедро, выбросил на берег. Посрамленный противник признал превосходство махаяны, и тогда Нагарджуна спросил его: "Рад ли ты тому, что я так долго пребываю на земле?". Тот ответил, что это ему совсем не нравится. Тогда Нагарджуна удалился в свои покои и более не выходил оттуда, а когда его ученик сломал дверь, то из этих покоев вылетела бабочка.
По другой версии, некому царю было суждено жить столько же, сколько и Нагарджуне. Тогда царский сын, желая взойти на престол, направился к великому философу и попросил, чтобы тот умер.
Столь странные версии смерти Нагарджуны являются иллюстрацией идеи бескорыстного даяния, первой из шести парамит. Впервые мотивы такого рода встречаются в джатаках, где неоднократно повествуется, как будущий Будда жертвовал свое тело голодным существам. Такое даяние оценивается само по себе, вне критериев добродетели и целесообразности. Именно необусловленное даяние должно быть присуще бодхисаттве. При этом бодхисаттву отличает и незаинтересованное деяние: так, о Нагарджуне говорится, что он изобрел эликсир бессмертия, но это его нисколько не привязывает к жизни. Им не движет никакое желание. Самоубийство – это глупый и бессмысленный поступок для обычного человека, но для того, кто утратил желания и нейтрализовал поступки, сделав их лишенными кармических последствий, самоубийство оправдано. Благородный философ, завершив свое земное существование, разрывает последнее звено связи с сансарой.
Благодаря своей мудрости, Нагарджуна стал настоятелем (или точнее следовало бы сказать - ректором) Наланды. Когда гуру был в преклонных летах, царь, правивший на его родине, пригласил знаменитого философа вернуться. Нагарджуна приехал - и царь построил для него новый монастырь, получивший позднее название Нагарджунаконда (его руины сохранились до нашего времени). Для сына царя Нагарджуна написал трактат «Ратнавали» ("Драгоценные четки"). Этот текст, помимо философской ценности, обладает и ценностью социологической, поскольку, как уже говорилось, философия считалась дисциплиной для монахов («носящих желтые одежды»), а не мирян («носящих белые одежды»). Так, в четвертой из пяти глав этого трактата изложена буддийская концепция царской власти и даются практические советы царю: он должен править на основе первых трех из шести парамит, то есть совершенств – щедрости, нравственности и терпения. В последней главе проводится параллель между монархом и бодхисаттвой: первый воплощает совершенство земной власти, второй – духовное пробуждение.
Среди других текстов Нагарджуны (сего их приписываются ему около двухсот, и большинство относится к середине первого тысячелетия нашей эры) центральное место занимает "Мула-мадхьямака-карика" ("Cтихи, основополагающие для учения о срединном пути"). Этот трактат раскрывает учение о Пустоте в полной мере.
|
| « Изменён в : января 26th, 2007, 6:38pm пользователем: alwdis » |
Зарегистрирован |
|
|
|
|
Главная
Помощь
Поиск
Участники
Вход
Регистрация
Ответить
Уведомлять
Послать Тему
Печатать
Цитировать
Править
Удалить