Автор |
Тема: Ремонт Ангбанда (Прочитано 1872 раз) |
|
Lintarie
Гость
|
Маэдрос, сын Феанора, пришёл в себя, когда вдали уже показались вершины Тангородрима. Эльф не сразу открыл глаза: от удара, которым оглушили его солдаты Моргота, звенело в ушах, и казалось, что голова вот-вот расколется на части. Связанные руки затекли, а от отвратительного запаха, наверное, сто лет не мывшихся орков злополучного внука Финвэ чуть не вывернуло наизнанку.
«Ну и влип! – со злостью подумал Маэдрос, с трудом подавляя приступ тошноты. – Интересно, почему эти типы не прикончили меня на месте?»
Дальнейшие мысли эльфа, как нетрудно догадаться, развивались в отнюдь не радужном направлении. Очень вероятно, что его ожидает смерть, причём вовсе не обязательно быстрая и лёгкая. Под влиянием этой мысли Маэдрос широко открыл глаза. Хоть посмотреть на это морготово Средиземье в последний раз, будь оно неладно, перед тем, как отправиться в Чертоги Ожидания к гостеприимному Намо Мандосу!
Перед смертью, как известно, не надышишься, поэтому Маэдрос вдохнул полной грудью… и тотчас зашёлся в кашле от дыма и выхлопов, выбрасываемых в окружающую среду промышленными предприятиями Тано Мелькора, которого с лёгкой руки и красноречивого языка Феанора чаще называли Морготом. Орки, заметив, что пленник пришёл в себя, грубо поставили его на ноги и пинками вынудили идти самостоятельно, а не ехать на их спинах.
Маэдрос огляделся по сторонам. Пики Тангородрима зловеще темнели на фоне блёкло-серого неба, а чёрный стяг с черепом и перекрещенными берцовыми костями полоскался в воздухе над главной башней Ангбанда. Но не эти нарочито мрачные элементы оформления привлекли намётанный взгляд прирождённого дизайнера, каковыми являются почти все эльфы. Маэдрос невольно скривился, заметив облупившуюся штукатурку на фасаде и грубо намалёванные на склонах гор сауроновы руны. Среди вполне благопристойных, хотя и политически отсталых лозунгов типа: «Валарские прихвостни, руки прочь от Средиземья!», «Голосуйте за Мелькора», «Вся власть Саурону» попадались столь непристойные надписи, что даже видавший виды Валинора Маэдрос слегка покраснел от лёгкого смущения. К тому же его, как любого эльфа, коробило от примитивного и, с его точки зрения, безвкусного сочетания цветовых оттенков. Почти все лозунги были выполнены в серо-буро-малиновых тонах, тогда как здесь – и Маэдрос явственно это чувствовал – подошли бы белый и огненно-красный цвета, которые чётко выделялись бы на чёрном фоне.
Стремительно рождающиеся в сотрясённом мозгу эльфа дизайнерские идеи начисто вытеснили мысли о своей дальнейшей участи. Маэдрос даже слегка удивился, когда очутился перед тем, кого эльфы в разговорах между собой неизменно называли Морготом, нередко прибавляя к этому прозванию нецензурные выражения.
Чёрный Вала, в синих джинсах, кожаной куртке с заклёпками и тёмных очках «хамелеон», понуро сидел на троне в каком-то длинном, холодном и облупленном зале с протекающими потолками и разбитыми оконными стёклами. Ветер гонял по углам клочья слипшейся паутины, а падающие в медные тазы капли, просачивающиеся сквозь дыры в потолке, издавали мерный перестук.
«Он что, собирается подвергнуть меня пытке водой?» – с некоторым беспокойством, но без особого страха подумал Маэдрос, осторожно ступая по выщербленной мозаике пола. Выкрошившиеся осколки метлахской плитки неприятно хрустели под ногами, но эльф шёл, как ни в чём ни бывало, высокомерно и зло глядя на Чёрного Валу, в венце которого ослепительно сверкали фамильные бриллианты рода Феанора, и на Саурона, который нерешительно мялся у окна, искоса поглядывая на пленного.
«Дубины! – Маэдрос мысленно добавил к этому вполне невинному слову несколько забористых словечек. – Чего они торчат в таком отстое?! Папины бриллианты на чёрном рынке стоят несколько миллиардов долларов каждый! Будь я на месте Моргота, я бы загнал один камушек, нанял бригаду ремонтников и привёл бы это логово в порядок!»
– Здравствуй, Маэдрос, сын Феанора, внук Финвэ! – церемонно приветствовал пленника Мелькор, поднимаясь с трона и делая шаг навстречу эльфу, руки которого по-прежнему были связаны. – Оч-чень рад тебя видеть…
– К сожалению, не могу сказать о себе того же, – нелюбезно процедил сквозь зубы Маэдрос. – И здоровья тебе желать тоже что-то не тянет…
Он заметил, как при его дерзких словах Саурон подошёл поближе, демонстративно положив руку на эфес меча. Эльф презрительно покосился на него – подумаешь, верный пёс Моргота!
– Ты отвратительно воспитан, мальчик, – неожиданно задушевным тоном произнёс Мелькор. – Впрочем, это меня не удивляет. Воскресная школа в Валиноре никогда не была престижным учебным заведением…
– Врёшь! – оборвал его задетый за живое эльф. – Спорим, я знаю основы веб-дизайна и программирования не хуже твоего любимого ученичка! – и он небрежно кивнул в сторону Саурона, который выразительно переглянулся с Мелькором.
– Я говорю не о теоретических знаниях, а об обычном здравом смысле, мальчик, – прежним отеческим тоном продолжал Мелькор. – Только тупоголовые выпускники Валинора не имеют не малейших понятий о дипломатии, что видно на твоём примере…
– А с кем я должен был вести переговоры? С тобой, что ли? – Маэдрос не особенно надеялся вырваться из Ангбанда; если же он разозлит Врага – может, тот быстренько прикончит его, избавив от мучительной скуки бессрочного заточения? – А ты кто такой вообще?
– Молчать! – рявкнул Саурон, не в силах долее выдерживать наглое поведение пленника. – Ты разговариваешь с Властелином Средиземья!
– Да ты что?! – с деланным изумлением переспросил Маэдрос. – Неужели? И где же он? Вот уж не поверю, чтобы даже правитель какого-нибудь завалящего племени согласился жить в таком отстое! – и он обвёл зал выразительным взглядом.
На лице Мелькора появилось странное выражение, насмешливое и задумчивое одновременно, словно в голову Чёрному Вале пришла какая-то свежая идея.
– Значит, если бы тут был эльфодизайн, ты бы стал благоразумнее? – ехидно осведомился он. – Вот и чудесно! Ты останешься здесь пленником до тех пор, пока не сделаешь ремонт. Я так и передам твоим братьям, – и Мелькор обратился к Саурону, который от нетерпения вертел кольцо Всевластья, надетое на безымянный палец правой руки. – Ты слышал, Гортхауэр? Внук Финвэ сам выбрал свою участь! Полагаю, ремонт Ангбанда следует начать с фасада. Давно пора убрать с Тангородрима все эти устаревшие лозунги и похабные слова!
– Нет! – завопил Маэдрос, хотя ещё не вполне понимал, что его ждёт. – Будь ты проклят, Моргот!
– Какая невоспитанность, – вздохнул Мелькор, глядя вслед Саурону, который бесцеремонно тащил за шиворот отчаянно упирающегося Маэдроса.
* * * * *
Братья, а также большинство друзей, узнав об участи Маэдроса, поняли, что шансов на освобождение из плена у того почти нет, что бы он ни делал и что бы ни предприняли они сами. Моргот никогда не отпустит Маэдроса – потому что не хватит вечности, чтобы в одиночку отремонтировать весь Ангбанд.
Лишь Фингон, сын Финголфина, двоюродный брат и самый задушевный друг Маэдроса, не терял надежд на его спасение. Однажды рано утром, когда все в Митриме, кроме ночного дозора, ещё крепко спали, отважный эльф, хлебнув пивка для дополнительной храбрости, решительно направился в сторону Тангородрима. Так, помаленьку да полегоньку, то и дело прикладываясь к бодрящему напитку, он добрался до склонов Тангородрима, напевая какой-то популярный валинорский хит. Совершенно неожиданно до слуха Фингона донёсся знакомый голос, который вторил ему. Голос доносился откуда-то сверху, и Фингон, задрав голову, приметил на склонах Тангородрима строительную люльку, в которой работал оборванный и загорелый субъект. Фингон не сразу узнал в этом лохматом и небритом типе прежнего вылощенного денди – своего двоюродного брата Маэдроса.
– Фингон! Привет, братан! – обрадовался Маэдрос и тут же мрачно добавил. – Будь другом – прикончи меня, а? Разве ж это жизнь?! Я тут прикован на веки вечные, как нетрудно догадаться даже тупице! Я ж никогда не закончу ремонт в этом морготовом Ангбанде, Валакирка его прихлопни!
Фингон, и без того проникшийся сочувствием к тяжёлой участи друга, нехотя вытащил из надушенной кобуры шестизарядный кольт; но тут на него что-то ринулось с заоблачных высот, и он, выронив оружие и банку с пивом, покатился по каменистой земле.
– Чтоб Моргот забрал… А, это ты, Торондор! – узнав орла, воскликнул Фингон, потирая ушибленный бок. – С тебя полагается за увечье…
– Согласен, – проклекотал орёл, садясь на ближний утёс и тщательно приглаживая перья клювом. – Говорят, в Митриме недавно открыли новый паб, где к пиву полагается бесплатная закуска! Туда и отправимся, если не возражаешь, только сначала Маэдроса прихватим с собой, – и он зачастил. – Внимание, внимание! Посадка начинается! Приготовьте ваши документы!
Фингон поспешно взобрался на спину Торондора, не забыв сначала допить оставшееся пиво и прихватить свой кольт. Орёл резво подлетел к строительной люльке, где Маэдрос как раз заканчивал небольшой набросок в стиле граффити, изображающий руку, запястье которой охвачено толстой цепью. Фингон только теперь заметил, что часть склона прикрыта тёмной тканью. Маэдрос небрежно швырнул опустевший баллончик из-под краски вниз, на кучу таких же баллончиков, и резким движением сорвал ткань. Затем он забрался на спину Торондора, который тут же дал тягу.
– Внимание, внимание! Посадка окончена! Следующая остановка – Митрнм! – проклекотал орёл, набирая скорость.
– А красиво смотрится! – самодовольно кивнул Маэдрос в сторону Тангородрима.
Фингон, обернувшись, прочёл надпись, сделанную гигантскими фосфоресцирующими феаноровыми рунами: «Морготу Бауглиру от сыновей Пламенного». Рядом смутно белел психоделический рисунок, на котором Маэдрос изобразил свою собственную правую руку, показывающую кукиш.
Сын Финголфина уже собрался высказать своё мнение относительно достоинств и недостатков художественного оформления Тангородрима, но в этот миг из мобильника, висевшего на шее Маэдроса, послышался мотив Великой Песни Творения, искажённой Мелькором, и длинный ряд зловещих рун отобразил номер абонента.
– Саурон! – взглянув на табло, пробормотал Маэдрос и отрубился.
* * * * *
Мелькор, подперев голову ладонью, с хмурым видом вслушивался в несмолкающую мелодию водяных капель, падающих с потолка в подставленный медный таз. «Когда же этот щенок закончит красить фасад?» – подумал Чёрный Вала.
Внезапно двери с шумом распахнулись, и в зал стремительно ворвался Саурон.
– Учитель! Он убежал! То есть, я хотел сказать – улетел…
– Гортхауэр, что с тобой? Начитался Шекспира? С чего ты взял, что эльфы умеют летать? – устало спросил Мелькор, замученный звуками падающей воды.
– Он улетел на орле, – слегка отдышавшись, пояснил Саурон. – С Фингоном. Сейчас они уже, наверное, в пабе «У сыновей Феанора»…
Мелькор, выслушав это сообщение, неторопливо поднялся с трона, снял венец с похищенными феаноровыми бриллиантами, набросил на плечи старенькую выцветшую спецовку и взял в руки малярную кисть. Саурон, остолбенев от изумления, молча наблюдал за ним.
– Пойдём, Гортхауэр, – властно промолвил Чёрный Вала. – Собирай воинов. Нам предстоят великие дела!
– Война с эльфами? – с надеждой в голосе спросил Саурон, с тревогой глядя на малярную кисть в руках учителя. – Но тогда зачем…
– Ремонт, Гортхауэр, – лаконично и жёстко отозвался Чёрный Вала. – Собирай всех! Нам предстоит ремонт Ангбанда…
|
|
 Зарегистрирован |
|
|
|
Альвдис Н. Рутиэн
Гость
|
Как бы сказать помягче... все это уже сто и двести раз было.
|
|
Зарегистрирован |
|
|
|
|
Главная
Помощь
Поиск
Участники
Вход
Регистрация
Ответить
Уведомлять
Послать Тему
Печатать
Цитировать
Править
Удалить