Форум портала «Миф»


    
      
        Форум портала «Миф»
        (http://www.mith.ru/cgi-bin/yabb2/YaBB.pl)
      

        Пристанище книжных детей >> Арда и окрестности >> Мир Толкиена -- попытка системного подхода
        
(Message started by: Хольгер и Эльвинг на января 2^nd, 2009, 9:42pm)

Заголовок: Мир Толкиена -- попытка системного подхода
Прислано пользователем Хольгер и Эльвинг на января 2^nd, 2009, 9:42pm

Мир Толкиена с позиции системного анализа

Хольгер, Эльвинг

Популярность мира Толкиена привела к бурным дискуссиям о его структуре и роли различных ключевых образов и фигур в нем. Особую роль этим дискуссиям придает то, что мир Толкиена рассматривается не просто как текст, отделенный от читателя жесткой границей (как обычно и рассматривается большая часть литературы – будь то ее восприятие как полной выдумки, имеющей чисто развлекательное назначение, или как литературного эксперимента, или как исторической аллегории, или как притчи о нравственных ценностях, обзор этих интерпретаций был сделан нами ранее), но как текст, который вызывает сильнейшее чувство эмоционального сопричастия и заставляет в разных формах идентифицироваться с ним. Попытки интерпретации такой популярности мира Толкиена уже предпринимались – так, он интерпретировался и как мир с очень яркими архетипами (а архетипы отзываются в наших душах, таким образом, книга с яркими архетипами практически всегда являет собой притчу о возрастании личности), и как один из великих мифов человечества сродни греческой или скандинавской мифологии, и как блестящая иллюстрация многих положений христианской этики. А мы предложим еще одну интерпретацию Арды, которая, возможно, позволит обьяснить некоторые особенности ее восприятия.
Что такое любая художественная книга с точки зрения системного анализа? Это модель мира или какой-то части мира при определенных условиях: будущее или прошлое, определенные исторические или природные условия, новые технологии или отсутствие каких-то известных технологий, измененные законы природы и т.д. (как известно, понятие модели – ключевое понятие системного анализа). Стоит отметить, что вопрос о том, может ли представленная в литературе модель мира быть соотнесена с нашим повседневным миром – по сути вопрос не онтологический («где это есть?»), а гносеологический («что это значит для нашего познания?»), потому что сила литературной модели мира состоит в силе художественных образов, а не в чем-либо другом – заметим, что по сути понятие вторичной реальности возникает именно здесь: вторичная реальность – это модель, имеющая не онтологическую, а гносеологическую значимость (другие важные примеры вторичных реальностей, кроме художественной литературы – например, математика и шахматы). Примеры книг как моделей привести нетрудно: так, «Евгений Онегин» был назван Белинским «энциклопедией русской жизни», по сути же это именно адекватная модель русской жизни начала 19 века; классические примеры альтернативной истории – модели, на примерах которых изучался вопрос «а если бы история пошла по другому сценарию?» и т.д.
Естественно применить то же понимание книги как модели мира и к творчеству Толкиена – собственно, именно из-за этого допущения мы и сравниваем людей с персонажами Толкиена, допускаем принятие ролей и т.д. Таким образом, книги Толкиена представляют собой некоторую модель мира, которая, естественно, соотносима с нашим миром. Сразу же отметим важную особенность мира Толкиена (а также некоторых других придуманных миров, вызвавших творчество «по мотивам», начиная от «Звездных войн» и кончая Кэртианой), которая состоит в том, что в процессе разработки этих миров имеет место двукратное моделирование: сначала происходит построение модели мира в виде книги, а потом эта книга моделируется в повседневной жизни – через примеривание образов из книги (как известно, тем более архетипических, чем более качественно написана книга) на повседневный мир (на отдельных людей, на культуру, на природу и т.д.), что выражается, например, в стремлении видеть в окружающих людях эльфов, гномов, хоббитов и т.д., в ивовой рощице – Нан Тафрен, а в красивом морском заливе – Линдон или Серебристую Гавань; через поиск параллелей и аллюзий с книгой в событиях повседневной жизни (например, в контексте мира Толкиена очень своеобразный смысл приобретают слова «прелесть» и «дивность»); через восприятие книги как своеобразной «системы координат», служащей для адекватного описания каких-либо событий, имеющих место в повседневном мире; через творчество по мотивам книги, через театрализованные представления и полигонные игры и т.д.
Переходим к рассмотрению основных черт обеих моделей в случае творчества Толкиена – сначала Арды как модели мира, имеющей определенное отношение к нашему повседневному миру, а потом творчества по мотивам Толкиена и поиска черт Арды в окружающем мире как модели Арды. Итак, Арда – это модель мира.
Прежде всего -- какой моделью мира воспринимал Арду сам Толкиен? Как говорил Толкиен, его целью было прежде всего создание мифологии для Англии (письмо 131 – «меня с самых юных лет огорчала нищета моей любимой родины: у нее нет собственных преданий (связанных с ее языком и почвой), во всяком случае того качества, что я искал и находил (в качестве составляющей части) в легендах других земель»). При этом он сам говорит, что, с одной стороны, он не слишком продумывал материальную сторону своего мира (письмо 153 – «Экономика, наука, образчики материальной культуры, религия и философия в нем изображены неполно или по крайней мере весьма схематично»), а с другой – что допускает, что его концепции «существенно «ошибочны» с точки зрения Реальности (внешней реальности). Однако внутри этого воображаемого мира ошибочными они быть не могут: ведь именно так этот мир устроен» (тоже письмо 153), и, кроме того, что «цель его (воссозданного в книгах мира – авт.) по-прежнему главным образом литературная (и, если термин вас не испугает, дидактическая)» (тоже письмо 153 – любопытно, что в письме 215 Толкиен говорит: «Никаких дидактических целей я не преследую»). Однако, в то же самое время (в том же самом письме 153!) Толкиен говорит, что «этот мир словно бы вырвался из-под контроля, так что отдельные его составляющие, как кажется (мне), скорее явлены через меня, нежели мною», и этот мотив (автор не как создатель мира, но как его «ретранслятор») встречается у Толкиена не раз – так, в письме 328 Толкиен говорит: «Разумеется, ВК принадлежит не мне», и несколькими строками выше в том же самом письме 153 говорит о своем сотворенном мире: «ежели угодно будет Создателю наделить его (в исправленном виде) Реальностью на каком-либо плане, тогда вам просто придется войти в него и взяться за изучение его иной биологии — вот и все».
Что из этого следует? Два ключевых вывода.
1. Требования, чтобы законы Арды во всем совпадали с законами нашего мира, не являются стопроцентно обязательными, поэтому к принципу применимости логики нашего мира к Арде надо подходить чрезвычайно осторожно. Логика нашего мира применима к Арде постольку, поскольку она совместима с имевшими там место событиями (и эта совместимость с имевшими место событиями, очевидно, должна быть основным критерием истины).
2. Логика авторских комментариев, из которых, собственно, и выводят большей частью законы мироустройства Арды, как ни странно, может тоже быть не всегда верной, по крайней мере сам Толкиен такую возможность вполне допускал («исключения бывают всегда» -- письмо 154), тем более, что и у самого Толкиена ответы на многие вопросы об устройстве Арды неоднозначны и в разное время отличались. Более того, уже упоминавшийся «выход мира из под контроля» естественно приводит к выводу о приоритете образного восприятия Арды перед логическим (да и сам Толкиен не скрывал, что часть вопросов об устройстве Арды у него не решена, например, вопрос о происхождении онтов – письмо 247).
С точки зрения психологии оба этих вывода получают естественную интерпретацию: художественное произведение создается за счет правополушарного, образного мышления, в то время как его интерпретации, в том числе и самим автором – за счет левополушарного, логического мышления, а эти два типа мышления стопроцентно соответствовать друг другу не могут. Собственно, именно этим обьясняется неоднозначность трактовок книг Толкиена (впрочем, как и любых достаточно сильных художественных книг – достаточно вспомнить чрезвычайный разброс выводов по поводу «Мастера и Маргариты»), а также естественный в случае художественной литературы приоритет образных аргументов перед логическими.
Сделанные нами только что выводы приводят к естественному выводу о совершенно понятной неоднозначности трактовок толкиеновского мира. Собственно, описанные ранее «реалистические» трактовки (а именно, Арда как жанровый эксперимент или литературная игра, и нравственная притча) находят естественные опоры в письмах Толкиена (о литературной игре говорится в письме 166, а притчевый смысл естественно следует из дидактичности, упомянутой в уже приведенной цитате из письма 153), правда, стоит заметить, что Толкиен отрицает присутствие в его творчестве прямых аллегорий известных исторических событий, которые являются основой еще одной из ходовых «реалистических» интерпретаций («я терпеть не могу аллегорию» -- письма 131, 215, а также другие письма, где он критикует прямые аналогии с историей 20 века).
Таким образом, Арда – это художественная модель мира, построенная на основе своей собственной логики, которая, однако, вполне может быть соотнесена с нашим миром при определенных допущениях (например, как мы уже говорили в одном из предыдущих текстов, по сути характерные черты эльфов, являющихся самыми впечатляющими персонажами мира Толкиена, находят вполне естественные прообразы в чертах творческих личностей). Вопрос же о соотносимости логик Арды и нашего мира по сути есть вопрос о принципах моделирования Арды в нашем мире. К этому вопросу мы сейчас и переходим.
Так, по сути, исследование истории Средиземья методами академического литературоведения (получившего в фэндоме название текстологического подхода), с одной стороны, совершенно обоснованно, так как предполагает применение к ВК, Сильму и другим текстам Толкиена хорошо развитой научной методологии изучения текстов и прежде всего научных методов верификации (соответствие с текстом как основной критерий истины, т.е. при этом исследуемой реальностью является именно текст и ничего кроме текста – а тексты можно рассматривать и с точки зрения жанровой специфики, и с точки зрения исторических аллюзий, и с точки зрения этической составляющей, уж не говоря о чисто развлекательной точке зрения). Но с другой, при подходе академического литературоведения исследуемая система оказывается крайне жесткой, т.е. при ней рассматривается только восприятие Арды автором, а отношение к Арде читателей, которое демонстрирует ряд любопытных закономерностей (например, есть понятие «фанон» -- т.е. устоявшиеся в фэндоме суждения об Арде, и существование таких суждений позволяет сделать вывод о том, что по сути дела читатели принимают участие в досотворении Арды), остается вне рамок рассмотрения. Что, естественно, отнюдь не бесспорно – не случайно и в «Листе работы Ниггля», и в «Речах Финрода и Андрет» встречается образ художника, вошедшего внутрь картины. И сводить персонажей к роли вспомогательных средств для воплощения авторского замысла (а именно такую роль им придавал, скажем, Пруст) немалому числу читателей кажется не очень убедительным вследствие того, что персонажи вызывают слишком сильные чувства у читателей.
Если применить соционику (являющуюся, как известно, одной из самых удачных попыток системного подхода к человеческой психике), то модели Арды можно разделить по четырем шкалам:
1. Модели логические и этические – первые представляют собой стремление воспринимать Арду как мироздание, построенное по определенным логическим закономерностям (в том числе проблемы устройства Арды как мира – соотношение между людьми и эльфами, вопросы посмертия, гипотетическое место Арды среди других миров и т.д.), а вторые представляют собой воссоздать эмоциональное переживание, полученное в результате чтения книг Толкиена (у Альвдис это называется эмоциональным сопричастием, этот подход по сути лежит в основе идентификации с Ардой, однако, при доведении этого подхода до абсурда возникают не раз осмеянные сценарии дурной «дивности»).
2. Модели сенсорные и интуитивные – первые представляют собой стремление изучить и воссоздать материальную культуру народов Арды (из чего собственно и выросла историческая реконструкция – ведь у Толкиена о материальной культуре Арды сказано не так уж много, признает это и он сам, см. письмо 153), а вторые – стремление изучить и воссоздать мироустройство Арды как целого, литературу и искусство Арды, а также образ мышления, характерный для жителей Арды, особенно для эльфов (которые характеризуются усиленной интуицией). Стоит заметить, что корни скептического отношения к чуду Арды часто лежат именно здесь – заметная часть юмора, осмеивающего романтические стереотипы относительно героев Толкиена, построена именно на внедрении в мир Арды усиленной сенсорики, вероятно, именно активное внедрение сенсорики обусловило и характерную реакцию на роман «По ту сторону рассвета»,
3. Модели интровертные и экстравертные – первые основаны на стремлении созерцать Арду как сторонний наблюдатель, при этом Арда обычно воспрнимается как текст, и достоинства Арды воспринимаются как поэтические и смтилистические достоинства текста, вторые же основаны на восприятии Арды как полноценной реальности, существующей в некоей форме и устроенной по некоторой внутренней логике, причем внутрь этой реальности можно войти и принимать участие в ее досотворении.
4. Модели рациональные и иррациональные – к иррациональным моделям Арды можно отнести стремление постоянно переосмысливать Арду (в форме изменения правил игры, написания альтернативных сценариев, а то и поиска Арды в повседневности), а к рациональным – стремление удерживаться в рамках жестко установленного канона, не допуская отклонений от него (например, в качестве канона можно признавать только опубликованные версии книги, или последние по времени авторские тексты).
В соответствии с этим естественным было бы предположить, что, вероятно, для 16 разных типов характерны (конечно, не предопределенно, а статистически, как это в соционике обычно и бывает) 16 разных моделей Арды (причем эти модели, вероятно, коррелируют и с квадральными ценностями). Сейчас мы рассмотрим некоторые примеры.
Прежде всего среди типичных моделей, нередко встречающиеся в дискуссиях по Арде, стоит выделить две полярные: во-первых, «дивная» модель, основанная на допущении, что Арда – это мир-чудо, явно лучше нашего, в который можно войти (эта модель реализована среди прочего в лучших фэндомских песнях – «Поезд в Средиземье» Скади, «Позвони мне, Гилтониэль» Сказочника) , а во-вторых, «антидивная» модель, основанная на утверждении, что Арда – это мир, принципиально не отличающийся от нашего, а во многих аспектах еще и хуже него (в этом контексте часто упоминается физиологический дискомфорт, связанный со средневековыми условиями быта). Если применить аналогию с типами, то понятно, что «дивная» модель, во-первых, экстравертная, во-вторых, интуитивная (и при этом может быть с равной вероятностью как этической, так и логической, и, вероятно, чаще иррациональная, чем рациональная, так как при этом больше развито стремление пересматривать канон), а «антидивная» модель явно сенсорная, вероятнее рациональная и почти наверняка интровертная (так как ее ключевой мотив состоит в бессмысленности вхождения в Арду). «Канонический» же подход – явно представляет собой подход рационально-интровертный и вероятнее интуитивный.
Естествен вопрос – какая из моделей Арды более адекватна? Ответ на этот вопрос – никакая в большей степени, все по-своему, хотя стоит сказать, что «текстологический» (интровертно-интуитивный) подход наиболее адекватен с точки зрения методологии науки, которая хорошо адаптирована именно для этого случая, что, вероятно, обуславливает его большую убедительность в спорах.
Таким образом, мы представили классификацию возможных интерпретаций Арды. Мы видим, что с точки зрения психологии восприятия возможны разные подходы к Арде, числом до 16 (таким образом, изначальная остогеровская классификация по двум шкалам – субьективизм-обьективизм или креационизм-экзистенционизм, т.е. в переводе на соционические категории – иррациональность-рациональность и интроверсия-экстраверсия – в нашем подходе оказывается углубленной). Вопрос же о более предпочтительном подходе – это вопрос о выборе критерия истины: соответствие канону (рационально-интуитивный подход), соответствие здравому смыслу (интровертно-сенсорный подход), поиск ответа на вечные вопросы (иррационально-интуитивный подход) и другие возможности. Однако, установить общий логический критерий истины едва ли возможно. Наиболее вероятно, что критерий истины может быть только эмоциональным в первую очередь и лишь потом логическим.

Заголовок: Re: Мир Толкиена -- попытка системного подхода
Прислано пользователем Альвдис Н. Рутиэн на января 2^nd, 2009, 9:52pm

Ай, как же хорошо!
ВСем сестрам по серьгам
[smiley=work.gif]