Rambler's Top100

У. НОРМАН БРАУН

ИНДИЙСКАЯ МИФОЛОГИЯ

3. ОБОЖЕСТВЛЕНИЕ “КУЛЬТУРНОГО ГЕРОЯ”

Большая часть последователей современного индуизма принадлежит либо к сектам, поклоняющимся Вишну и подчиненным ему божественным персонажам, либо к сектам, почитающим Шиву и связанные с ним божества. Каждый из этих великих богов является божеством синкретическим, всеобъемлющая личность которого вобрала в себя черты многих отдельных божеств, растворившихся в основном образе и передавших ему при этом свои имена. Помимо того у Шивы есть одна, а у Вишну — две супруги, и каждая из них, в свою очередь, является синкретическим божеством, соединившим в своем образе несколько женских божеств и присвоившим себе их имена. По общему мнению, выделить в комплексе Вишну, как и в комплексе Шивы, образ-первооснову не представляется возможным. В “Ригведе” встречается как имя Вишну, так и прилагательное шива (благосклонный); однако в обоих случаях это обстоятельство отнюдь не влечет за собой обязательного вывода, что именно обозначенный данным словом элемент в составе синкретического целого является как раз древнейшим и исконным элементом образа божества. Ведь не исключено, что в нем присутствуют и другие, не менее или даже более древние элементы, пришедшие из неарийских источников и, по всей вероятности, имеющие местное происхождение, в отличие от арийского элемента, который никак не мог быть известен в Индии до прихода сюда ариев во II тысячелетии до н. э.

Бог Вишну сочетает в себе исключительное многообразие форм. Он может осознаваться как собственно Вишну, воплощающий всю совокупность своих различных элементов, или как широко шагающий, восходящий герой-триумфатор, тождественный солнцу (Викрама или Вишну), или как само яркое лучезарное солнце (Сурья), или как одна из десяти главных аватар Вишну, т. е. его воплощений,— слово аватара означает “нисхождение (из высшей, небесной формы существования) на землю” — или как одна из его второстепенных аватар, которых насчитывают иногда двадцать две; можно, впрочем, привести и другое высказывание, согласно которому воплощения Вишну в действительности неисчислимы. Он обладает могущественной способностью магнетически притягивать к себе другие мифологические фигуры; по всей Индии рассеяны храмы местных божеств, характеризуемых их почитателями как различные аспекты Вишну. В начале нашего столетия некоторые индуисты выражали надежду, а христиане соответственно опасение, что христианство в Индии будет поглощено индуизмом вследствие признания Христа одной из аватар Вишну.

Не все формы Вишну в равной мере являются объектами религиозного почитания; например, исторический Будда считается девятой из десяти главных аватар Вишну, однако собственного сколь-нибудь значительного культа он не имеет. Двумя наиболее популярными аспектами Вишну являются его седьмая и восьмая аватары в лице Рамы Чандры и Кришны. Каждый из них, подобно всякой другой форме Вишну, имеет свою собственную мифологию; каждая из этих мифологий, в свою очередь, представляет собой смесь нескольких мифологических комплексов, связанных с отдельными элементами, составившими в совокупности сложное целое мифологического образа. Мы рассмотрим здесь некоторые особенности мифологии, обрамляющей образ Рамы Чандры, широко известного под именем просто Рамы. История его рассказывается в санскритской эпической поэме “Рамаяна” (“Сказание о Раме”), Во-первых, Рама являет собой идеальный образ представителя светской аристократии (т. е. группы каст, объединяемых названием кшатрия). Как наследный принц, он наделяется безупречнейшим характером; как правитель, олицетворяет идеал царя, и слово рамараджъя, “правление Рамы”, служит синонимом утраченного Золотого Века и грядущей Утопии. Видимо, прежде он был также божеством растительности, по всей вероятности, выразителем оплодотворяющей функции Неба, и то время как его супруга Сита, имя которой означает “борозда”, олицетворяла землю с ее плодородием. Судьбы Рамы и Ситы сплетены с судьбой демона Раваны, играющего в “Рамаяне” роль главного злодея; первоначально он, возможно персонифицировал какую-либо враждебную природную стихию, препятствовавшую Раме и Сите в осуществлении их функции плодородия. Наконец, Рама выступает мифическим агентом распространения арийской (т. е. брахманской или санскритской) культуры на не подвергшийся тогда еще арийской ассимиляции юг Индии, где арийская культура и по сей день остается главным образом достоянием брахманов, накладываясь на субстрат, являющийся в основе своей дравидийским. Таковы три различных истока образа Рамы, которые, по-видимому, слились воедино уже в V—IV столетиях до н. э., в период создания “Рамаяны” в ее первоначальной форме. Впоследствии добавлены были и другие элементы; так, во вводном повествовании содержится пояснение, что Рама является аватарой Вишну, а Сита — это воплощение супруги Вишну, Лакшми; в заключительной же части рассказывается об изгнании Ситы и о том, как она со своими двумя сыновьями жила в обители Вальмики, считающегося, согласно традиции, автором “Рамаяны”. Полный текст “Рамаяны” в том виде, в каком она дошла до нас, начинается темой Раваны, царя-демона, правящего Ланкой (Цейлон). Некогда Равана получил от бога Брахмы обещание, что впредь он будет неуязвим ни для бога, ни для демона. Наглый и самонадеянный, он стал притеснителем для всего мира, но прежде всего старался чинить препятствия совершаемым святыми мудрецами жертвенным обрядам, жизненно важным равно для людей и для богов. Примерно в то же время Дашаратха, царь Айодхьи, города в Северной Индии, совершал обряд жертвоприношения коня с целью продолжения своего рода, ибо ни одна из трех его жен до тех пор не родила ему сына. Боги, явившиеся получить свою долю приношений, остались довольны жертвенным обрядом и обещали царю, что его желание будет удовлетворено. Затем боги отправились к Брахме, чтобы испросить у него какое-нибудь средство для искупления зла, порожденного его преступным великодушием по отношению к Раване. Брахме пришла в голову мысль, что Равана, ставя условием свою неодолимость для богов и демонов, упустил из виду человека и, следовательно, с этой стороны остался уязвим. Он посоветовал тогда богам просить Вишну, чтобы тот принял земное воплощение и уничтожил демона. Вишну согласился исполнить просьбу богов. Для этого он понудил себя воплотиться в четверых сыновьях царя Дашаратхи, т. е. в Раме и его братьях: Лакшмане, Шатругхне и Бхарате. Одновременно боги по требованию Вишну плотски сочетались с различными женскими существами сверхчеловеческой, полубожественной природы, как-то: апсарами, киннари и т. п.— для того чтобы породить во множествах ванаров (обезьян) и прочие существа, которым предстояло стать союзниками Рамы в грядущей войне с Раваной.

Еще не достигнув шестнадцатилетия, Рама прошел через ряд приключений, в итоге которых он стал супругом несравненной Ситы, дочери царя Джанаки; Рама добился ее руки, натянув лук, с которым никто, кроме него, не мог совладать. Вскоре после его возвращения домой царь Дашаратха решил отказаться от престола и назначил Раму своим законным наследником. Но тут, однако, царица Кайкейи, мать сводного брата Рамы, Бхараты, решила осуществить когда-то давно пожалованное ей царем и с тех пор приберегавшееся ею до случая право выбрать любой дар; по ее требованию наследником вместо Рамы был назначен Бхарата, а Рама на четырнадцать лет отослан в изгнание. В сопровождении Ситы и брата Лакшманы Рама ушел из Айодхьи. Они скитались по лесам, жили в обителях отшельников и наконец обосновались в местности Панчавати, расположенной на берегу Годавари в северной оконечности Деканского плато; построив там хижину, они зажили в счастье и мире.

Во время их пребывания там отвратительная сестра Раваны дьяволица Шурпанакха (“та, у которой когти подобны веяльным корзинам”) случайно встретила Раму и предложила ему свою любовь, но была им отвергнута. Она пожаловалась на это Раване, и тот послал, чтобы убить Раму, четырнадцать, а затем и целых четырнадцать тысяч демонов, но все они были разгромлены, и лишь один из них, по имени Акампана, спасся и прибыл в Ланку, столицу Раваны, чтобы сообщить о происшедшем. В ярости Равана поклялся уничтожить Раму, однако Акампана посоветовал ему не нападать самому па героя; лучше похитить Ситу, после чего Рама быстро исчахнет и умрет от тоски. Решено было, что один из воинов Раваны демон по имени Марича, обернется золотым оленем в серебряных пятнах, явится возле хижины Рамы и увлечет его в погоню за собой. Рама убил Маричу, но демон перед смертью голосом, в точности похожим на голос Рамы, издал громкий крик: “Сита! Лакшмана!” Сита велела Лакшмане идти на помощь Раме. Этого момента и ждал Равана. В облике нищего странника-аскета он приблизился к Сите и выслушал от нее ее историю. Затем он открылся ей, предлагая свою руку и царство. Сита отвергла его; тогда он, приняв свой истинный облик, силой втащил ее на свою ослами запряженную колесницу, тотчас же взявшую путь на Ланку. По дороге на Равану напал огромный гриф, сокрушивший его колесницу; Равана, однако, сразил его и продолжил свой путь. По прибытии в Ланку он ввел Ситу в свой дворец и возобновил сватовство, но снова встретил отказ.

Рама и Лакшмана, потрясенные исчезновением Ситы, долго скитались, пока не набрели на раненого грифа; умирая, он поведал им о своей битве с Раваной. Затем поиски привели их на юг. Там им встретилось безголовое чудовище, над которым тяготело проклятье; Рама снял с него проклятье, отрубив ему руки. Чудовище посоветовало им заручиться помощью Сугривы, законного царя ванаров, который, однако, в это время был изгнан своим братом Валином, узурпировавшим престол. Рама убил Валина, вернул трон Сугриве и обрел в нем союзника. Наступил сезон дождей. Только по его окончании Рама и его союзники смогли отправиться на поиски Ситы. Военачальник Сугривы, обезьяна по имени Хануман, выведал у брата умершего грифа, что Сита была увезена на Ланку, лежащую за морем на расстоянии тысячи йоджан. Одним прыжком преодолел Хануман водное пространство и прибыл к великолепному городу Ланке. Ночью он уменьшился до размеров кошки, вошел в город, одержал победу над духом-хранителем Ланки и пробрался незамеченным к Сите как раз вовремя для того, чтобы услышать, как она в очередной раз ответила Раване отказом. После ухода Раваны Хануман предстал перед Ситой и предъявил ей кольцо, врученное ему Рамой как знак, подтверждающий его полномочия; он предложил тотчас же отнести ее к Раме, но она отказалась, так как, храня верность супругу, не могла допустить, чтобы ее коснулся какой-либо другой мужчина. Расставшись с Ситой, Хануман разрушил храм в городе, но демонам удалось поймать его с помощью магического заклинания. Он был доставлен к Раване и, лишь сославшись па свое звание посла и подобающую неприкосновенность, избежал смертного приговора. Как бы то ни было, ему пришлось понести наказание за причиненный ущерб: демоны привязали к его хвосту промасленную тряпку и подожгли ее. Благодаря “заклятию истиной”, совершенному Ситой (она заявила о своей добродетели), пламя не причинило ему вреда; он же скакал из конца в конец Ланки, поджигая дома, и наконец унесся прыжком обратно на материк.

Чтобы перебраться на Ланку, воины Сугривы возвели мост из деревьев, гор и камней. Битва была долгой и ожесточенной. Рама снес стрелами все десять голов Раваны, но ничего этим не добился, так как на месте каждой отрубленной головы тотчас же вырастала другая. Наконец он пустил в ход свое небесное оружие — чудесную стрелу, которая и пронзила сердце Раваны. Войско Рамы одержало победу.

И вот Хануман вынес в паланкине Ситу; но едва приблизился паланкин, Рама велел Сите сойти с него. Удивляясь поведению Рамы, но по-прежнему полная восторга при виде своего повелителя, она повиновалась. Тогда Рама сказал ей, что он вел войну и убил Равану не из любви к ней, но лишь для того, чтобы отмстить за оскорбление своей чести и восстановить попранные законы. В ней же он более не нуждается: Равана наложил на нее свои руки, и теперь она запятнана навеки. После тщетных попыток заверить Раму в своей верности она наконец обратилась к Лакшмане с просьбой приготовить для нее погребальный костер. Снова прибегла она к “заклятию истиной”, объявив о своей чистоте, с тем чтобы в случае, если она оставалась верной супругой, пламя не причинило вреда ее телу. Сита вошла в костер, и толпа испустила крик ужаса. Тогда бог Брахма заставил пламя расступиться, и Сита вышла из него невредимой; сам бог огня Агни вывел ее из пламени и вернул Раме. Рама же теперь объявил, что он настаивал на подобном испытании для Ситы не потому, что сомневался в ней, но все внешние обстоятельства свидетельствовали против нее, он же не мог позволить подданным думать, будто он оставил при себе женою женщину, утратившую чистоту.

Затем Индра воскресил павших ванаров, а Рама на волшебной колеснице вернулся в Айодхью. Бхарата вернул ему трон, ибо все это время он правил только как регент. И царствовал Рама десять тысяч лет. Не было в его царстве ни смерти, ни болезней, ни преступлений, земля давала обильные урожаи, никогда не нарушался мир. В конце этого периода Рама обрел свой прежний облик, облик Вишну, и помог всем жителям Айодхьи попасть прямо на небо Брахмы, минуя смертные муки.

В седьмой, последней по порядку и более поздней по времени написания книге “Рамаяны” Рама, обеспокоенный городскими сплетнями, вновь изгоняет Ситу, которая при этом беременна. Она находит себе пристанище в обители Вальмики. Там-то однажды и встретил Рама ее и своих сыновей-близнецов. Проходя мимо, он случайно услышал, как мальчики читали наизусть повесть о его деяниях, согласно изложению Вальмики, в то время уже приступившего к сочинению эпической поэмы. Рама молил Ситу вернуться в Айодхью и вновь доказать свою чистоту. Это последнее испытание истощило терпение Ситы. Еще раз прибегла она к “заклятию истиной”, сославшись на свою непорочность и желая, чтобы мать ее. Земля, приняла ее. Земля открылась, в отверстии показался трон, на него Богиня-Земля усадила Ситу, и та исчезла в глубинах земли, осыпаемая дождем небесных цветов.

Ни один из разделов мифологии индуизма не окружен столь благоговейным почитанием, как легенда о Раме и Сите. По всей Индии разбросано неисчислимое множество небольших храмов, посвященных Раме или Хануману. Каждой осенью в большинстве районов Индии эта легенда разыгрывается в лицах в ходе десятидневного празднества. В последнюю праздничную ночь огромные фигуры Раваны и главных его приспешников, сделанные из бумаги и бамбука, предаются веселому и шумному сожжению; это часто сопровождается взрывами запрятанного внутри фигур пороха. Так снова и снова вершится торжество праведности над злом.

Во всех уголках Индии возносятся хвалы Раме, ибо он никогда не отвергнет взывающего к нему. Понимается это совершенно буквально. Например, одна легенда повествует о воре, приговоренном к смерти и посаженном на кол. Умирая, он неустанно твердил слово мара (мертв); в результате монотонного повторения им этого мара, мара, мара звуки неожиданно сложились в имя “Рама, Рама, Рама”; по смерти вор был взят на небо Рамы. Ганди, после рокового покушения на его жизнь, умирая, произнес слова Хе Рам (О, Рама!), начертанные ныне на его мемориале в Дели. Последний этап эволюции мифа о Раме отражен в творчестве великого индуистского поэта Тулси Даса (1532—1623), создавшего свою версию “Рамаяны”; в ней он характеризует Раму как мировую душу и постоянно, по завершении каждого отдельного эпизода в повествовании, обращается к Раме мыслью и молитвой, облеченными в мистическую фразеологию.

Из числа отдельных элементов, образующих сложный образ Рамы, в котором слились черты могучего воителя, пионера-землепроходца и сеятеля новой культуры (как если бы Джордж Вашингтон, Даниэль Бун * и Фернандо Кортес соединились в одном персонаже), я хотел бы особо выделить здесь один элемент, а именно характер “культурного героя”. В арийской мифологии известны имена двух пионеров санскритской цивилизации на юге страны. Одним из них является неустрашимый Агастья, популярный в Индии святой, который, по преданию, однажды выпил океан, а в другой раз, держа путь на юг, повелел горам Виндхья, в то время очень высоким, склониться перед ним и не подниматься до его возвращения; но Агастья так никогда и не вернулся с юга, а потому горы Виндхья и по сей день невысоки, в отличие от вздымающихся к северу от них Гималаев. Агастья принес на юг “Веду” и священный жертвенный огонь (иносказание, означающее, что он цивилизовал этот край). Раме-воителю приписывается посещение им (лет через десять после ухода в изгнание) Агастьи, который при этом свидании подарил ему лук, некогда принадлежавший Вишну, неиссякаемый колчан, метательное копье, бывшее в свое время оружием Шивы, и меч. Силой оружия, как мы видели, Рама и осуществил завоевание юга. Он, таким образом, в изображении традиции, принес свет культуры местным племенам, представители которых, в случае проявления с их стороны непокорности, называются демонами, а в случае их добровольного перехода на сторону Рамы — обезьянами или медведями. Характеристика их как существ стоящих ниже людей, хотя и наделенных некоторыми человеческими качествами, окрашена презрением, которое не смогла искоренить даже позднейшая, зафиксированная в “Рамаяне” рационализация мифа, приписавшая им происхождение от второстепенных богов и небесных дев полубожественной природы. Несомненно, эта рационализация была вызвана не столько желанием смягчить испытываемое ариями-брахманами презрение к неарийским народностям, сколько стремлением придать подобающий статус союзникам воплощенного божества в битве за дело праведности. Возможно, и не лишено вероятности, что “культурный герой” явился первым элементом в плеяде различных обликов Рамы; было бы, однако, трудно подкрепить это доказательствами. В основе легенды о Раме могло даже лежать какое-нибудь историческое событие, и некоторые ученые предпринимали попытки — не вызвавшие, впрочем, доверия у большинства специалистов — датировать его. Кроме Рамы есть и другие арийские “культурные герои”, которым в тех или иных выражениях приписывается заслуга распространения культуры в районах, населенных неариями. Таков, например, Матхава Видегха, который, по словам “Шатапатха-брахманы”, принес жертвенный огонь Агни в Бихар. Но никто из этих “культурных героев” не был отождествлен с кем-либо из великих богов. Возвышение Рамы по-прежнему остается загадкой. Быть может, какой-то другой элемент, частью входящий в комплекс, вызвал возвышение и всего целого? Или же этому комплексу необходимо было сложиться полностью, прежде чем он стал достаточно значителен для того, чтобы слиться с образом Вишну? Ничего не утверждая, заметим, что последнее допущение представляется нам все же более вероятным.

страницы статьи: 1 2 3 4 5 6 7 8

Портал "Миф"

Научная страница

Научная библиотека

Художественная библиотека

Сокровищница

"Между"

Творчество Альвдис

"После Пламени"

Форум

Ссылки

Каталоги


Общая мифология

Общий эпос

Славяне

Европа

Финны

Античность

Индия

Кавказ

Средиземно- морье

Африка, Америка

Сибирь

Дальний Восток

Буддизм Тибета

Семья Рерихов

Искусство- ведение

Толкиен и толкиенисты

Русская литература

На стыке наук

История через географию

Миф.Ру (с) 2005-2012

Rambler's Top100


благодарим за помощь "Мифу"

Пилоты самолетов нечасто становятся героями голливудских фильмов. Но если вы видите на экране бравых летчиков в наушниках, скорее всего, они используют авиационные гарнитуры David Clark.И не только в кино, но и в жизни! Компания предлагает широкий ассортимент авиационных гарнитур на самый разный вкус и кошелек.
А главное - при всем разнообразии моделей качество остается неизменным. А все аксессуары отличаются надежностью и долговечностью. Образцовые пилоты знают, чем пользоваться!